Можно было без труда определять характерные черты внешней политики США до событий 11 сентября. В центре внимания однозначно находились экономические вопросы, при этом ответом Вашингтона на все вопросы являлось, как правило, ясное "нет". К концу лета иные индустриальные государства засомневались, могут ли они что-то противопоставить упрямой позиции США по целому ряду вопросов, где речь шла о сотрудничестве, а не о конфронтации в сфере экономической дипломатии.
Если какое-то международное соглашение не полностью отвечало интересам США, американцы выходили из переговорного процесса, готовности к компромиссам не наблюдалось. И вот, эта позиция кардинально изменилась. В настоящее время дипломатические усилия США направлены на укрепление геополитического альянса в борьбе с организациями "Аль Каиды".
Еще недавно уполномоченный США по делам торговли Роберт Целлик (Robert Zoellick) так обосновывал в своей манере необходимость ускоренной ратификации торговых договоров, в режиме так называемой "скоростного процесса". Он, по его словам, должен быть в состоянии приводить своих зарубежных партнеров по переговорам к положению, "граничащему с невозможностью далее терпеть боль или даже добиваться большего". Его стратегия заключалась в том, чтобы ставить своих контрагентов на колени, бросая на весы, политический и экономический вес США.
Стратегия США больше не отвечает времени
Разумеется, подобным образом могли бы вести и другие государства, но особая роль США в международном сообществе государств, его нынешний характер интересов должны были заставить американцев одуматься. Тактика, применявшаяся в ходе переговоров до сих пор, могла иметь оправдание в 90-х годах. Однако стратегия США видится более не отвечающей времени, если принимать во внимание состояние мировой экономики, сотрясаемой кризисами, необходимость сохранения дееспособным проблематичного с политической точки зрения альянса против терроризма.
Общеизвестно, что Соединенные Штаты являются единственным индустриально развитым государством, сказавшим свое "нет" боннскому соглашению по вопросу киотского протокола. Таким же образом министерство финансов США саботировало уже давно выдвинутую инициативу ОБСЕ по борьбе с "бегством" капиталов и по поводу оффшорных налоговых оазисов. Оно поступило так, очевидно, под давлением правого крыла республиканцев. Любую попытку введения эффективных и справедливых налоговых сборов министерство рассматривало как "повышение налогов" и противилось этому всеми возможными способами.
До событий 11 сентября еще не было признаков того, что нынешняя администрация США откажется от несгибаемого курса своей предшественницы в области торговли. Вместо этого Соединенные Штаты вступили в сомнительную перепалку с ЕС, когда в рамках вступления в ВТО Китая речь зашла об особом статусе страховой компании США AIG.
Впрочем, после террористических актов все заметно изменилось. Этот факт не отрицают и государственный секретарь США Колин Пауэлл (Colin Powell), и министр обороны Дональд Рамсфельд (Donald Rumsfeld). Поскольку США не в состоянии вести войну с терроризмом в одиночку, они жестко поставили целый ряд иных целей. Люди, принимающие решения по политическим и военным вопросам, понимают, что сегодня требованием новой эры является сотрудничество, а не конфронтация.
Кардинально изменилось и поведение представителей экономической дипломатии США. Создание коалиции, как это поняли стратеги в области геополитики администрации США, требует в ходе переговоров, как умения давать, так и брать. Важнее даже другое: необходима известная скромность. Часто проявлявшаяся ранее такая черта менталитета американцев, как стремление "пленных не брать", сегодня, когда идет зондаж о расширении коалиции, неуместна.
Изменение курса на Ближнем Востоке
Коалиция, в частности, учитывая нынешние обстоятельства, может быть дееспособной лишь в том случае, если старший партнер США великодушно предоставит своим младшим партнерам какие-то льготы во время переговоров. Впрочем, для этого представители экономической дипломатии США должны внести еще большие коррективы в свою позицию. От этого выиграет вся мировая экономика, поскольку после 11 сентября возможностей для возникновения противоречий в связи с недостаточной готовностью США к сотрудничеству стало заметно меньше.
И вот теперь именно на Ближнем Востоке, как это было угодно случаю, станет ясно, действительно ли в экономической политике США на внешней арене произошли изменения. После того, как в Сиэтле из-за упрямой позиции американцев провалом завершилась конференция министров, они соберутся вновь в ноябре в Дохе, столице Катара. Еще до 11 сентября всем было ясно, что на этой встрече будет решено все или ничего. Теперь встреча покажет, какие уроки действительно извлекли американские переговорщики в плане готовности к компромиссам из опыта, накопленного в последние недели.
В конечном счете, американцы могут оказаться вынужденными вернуться к своей исторически сложившейся роли в международной торговой политике. Во время холодной войны США играли роль "благосклонного гегемона" мировой экономической системы. Они способствовали подписанию многих международных соглашений тем, что помогали в случае возникновения спорных экономических вопросов находить для участников переговоров нужные стимулы для выработки единой позиции.
Сегодня США вновь должны доказывать, что они в состоянии создавать эффективные союзы не только в целях борьбы с терроризмом, но и для улучшения экономического положения. Можно лишь надеяться, что политики от торговли возьмут на вооружение стиль Пауэлла&Co.
