Если бы бен Ладена не было, Путин должен был бы его выдумать: эта реплика, вошедшая в моду среди московской власти, с циничной точностью характеризует новую Россию, которая сегодня встречает Сильвио Берлускони (Silvio Berlusconi). Сразу же после событий 11 сентября Путин безоговорочно встал на позицию США, и тем самым вписал чеченскую войну в более широкие рамки борьбы с терроризмом. Кроме того, российский лидер выразил свое расположение по отношению к НАТО и заставил оценить свое оперативное вмешательство в Таджикистане, освободив в то же время Кубу и Вьетнам от советских военных баз. С ловкостью политического акробата Владимир Путин за несколько недель заставил Запад забыть советское прошлое и подозрительные биографии. И стал Царем, который занимает свое место в солидарности с Западом и ускоряет визит Берлускони с твердым намерением вступить в диалог с Италией.
Переговоры в Кремле важны для обоих лидеров, но чтобы понять значение неожиданного приглашения Путина, нужно разобраться, что они значат для России.
В корне этого поворота Москвы в сторону Запада скрывается множество неразрешенных проблем.
В Афганистане русские поддерживают своих бывших врагов - Северный Альянс и хотят исключить талибов из любого будущего правительства Кабула.
А США и их союзники, чувствующие внутренние потребности Пакистана, напротив, стоят за широкую коалицию, которую мог бы возглавить бывший король Захир Шах (Zahir Shah). Квадратуры круга можно достигнуть, если опереться на пуштунов, а не на талибов, но этот вопрос еще находится на стадии обсуждения, и Кремль не забывает, что Захир Шах уже много лет живет в Италии.
Поиски другого деликатного компромисса с Вашингтоном вращаются вокруг договора по ПРО, который запрещает развертывание системы противоракетной обороны. Этот компромисс желательно найти до переговоров между Бушем (Bush) и Путиным, назначенных на середину ноября. И какой бы ничтожной ни казалась роль Европы в этом вопросе, в Москве не были забыты (в противоположность Италии) слова Берлускони, сказанные Бушу на следующий день после встречи Большой Восьмерки в Генуе: Италия поддерживает поиск новых систем обороны, но односторонние решения по этому вопросу должны быть исключены. Необходимо понять страх России, все еще охваченной своим переходным пост-коммунистическим состоянием.
Но больше всего Владимир Путин хочет включить новую Россию в европейские системы экономики и безопасности. И здесь иерархия собеседников ясна: Италии это касается не меньше, чем Германии, Франции и Великобритании. Речь идет о том, чтобы открыть расширенную Европу к более интенсивному обмену с Москвой, преодолеть проблему энергетических поставок, поощрять инвестиции и установить с Кремлем более тесные связи, в том числе и политические. И разумеется, речь идет о том, чтобы поддержать, как это ужу пообещали сделать Соединенные Штаты, вхождение России во Всемирную торговую организацию.
А НАТО, которая в следующем году будет решать вопрос о вхождении бывших прибалтийских республик? Путин значительно снизил уровень своего протеста, но в то же время высказал пожелание, чтобы Альянс превратился в большой военно-политический организм, решающий вопросы коллективной безопасности на европейском континенте. Не исключая присоединения к НАТО России и требуя, в любом случае, участия России в решении основных вопросов. На самом деле после 11 сентября этот процесс уже идет, но препятствием остается нежелание Европы предоставить России право вето. И мнение европейских стран, в том числе Италии, может сместить чашу весов.
Понимая, что альянсы изменчивы, после возвращения со встречи в Шанхае, Владимир Путин тут же решил создать другой "треугольник": с Европой и США. Россия не может выбирать, ей нужны они оба партнера. И Сильвио Берлускони, в подтверждение традиционного внимания Италии к новой России, имеет хороший повод пожать руку, которую Путин ему протягивает.
Не забывая, конечно, что настоящая дружба основывается на общности ценностей, в том числе по поводу Чечни. И не думая о том, что наш европеизм и наши отношения с Вашингтоном и с Москвой могут стать альтернативными там, где они, напротив, взаимодополняющие. Но начиная международную акцию правительства по направлению к новой и более амбициозной стратегической позиции.
