В долинах Джелалабада и Кандагара сейчас время посевов. В начале октября афганские крестьяне рыхлят землю, чтобы подготовить ее, потом дожидаются благоприятного положения луны, чтобы разбросать семена и дать им расти сильными и здоровыми. В апреле - время урожая. Что будет собрано в следующем году - мак для опиума, или зерно, или вообще ничего? Война смешала все карты. И если в июле этого года Бернард Фраги (Bernard Frahi), ответственный по Афганистану в комитете ООН по борьбе с наркотиками, и Абдул Хамид Ахундзада (Abdul Hamid Akhundzada), ответственный правительства Талибан за контроль над наркотиками, провозгласили Афганистан муллы Мохаммеда Омара (Mohammed Omar) нацией "poppy free" - не выращивающей мак - то сейчас все подлежит пересмотру. Война обходится недешево, а опиум стоит дороже зерна. Это хорошо понимают крестьяне, с которыми я встречался в августе. Это хорошо понимает Северный Альянс, который никогда не прекращал выращивать мак на своей территории. Это хорошо понимает даже мулла Омар, который нуждается в оружии и боеприпасах: ведь в мире не существует монеты лучшей, чем наркотики, для покупки оружия и снарядов. И уже неважно, что в фатве от 27 июля 2000 года он провозгласил борьбу с наркотиками. В конце концов, опиум и героин могут сослужить хорошую службу для наказания Запада. Достаточно только запастись терпением, потому что ростки мака нуждаются во времени и уходе. Когда в апреле придет время извлекать из мака опиум, может быть, режим Кабула уже падет. И кому тогда будут принадлежать золотоносные поля?
Мелаэк Абдулла Кудус (Melaek Abdullah Kudus) уже стар, но настойчив. Более двадцати лет он является главой поселения Султана Пура, что в нескольких километрах от Джелалабада. Всю жизнь он работает на полях. Он был очень доволен, когда в 1997 году столичный банк предоставил ему ссуду для покупки участка земли. Долг значительный, но постепенно можно было бы расплатиться. "Мне удалось отложить немного опиума в качестве запаса на нужды семьи, - рассказывает Мелаэк, - я закопал его в тайном месте и продавал только в случае крайней необходимости. А в апреле прошлого года появились тракторы из Кабула, и уничтожили все посевы. Нам было сказано, что нужно сеять зерно, потому что Аллах хочет хлеба и муки, чтобы накормить народ. И мы послушались. Но зерно стоит намного дешевле опиума, который мы продавали по 4000 пакистанских рупий за килограмм (около 70 долларов США - прим.ред.). А потом наступила засуха, и теперь у нас нет денег, чтобы вернуть ссуду. Многие продали свои поля за бесценок. Международное сообщество нас покинуло. Нам сказали, что если мы внесем свой вклад в борьбу с наркотиками, нам дадут семена, тракторы и помпы, чтобы откачивать воду из колодцев и подавать ее на поля в периоды засухи. Но не дали ничего. 15% крестьян отчаялись и ушли с полей. А по близлежащим дорогам уже несколько месяцев крутятся дорогие джипы, они останавливаются около домов мелких собственников, таких, как я, и делают свои предложения. Но их цена даже меньше той, которую я должен буду вложить. Кто эти покупатели? Попытайтесь представить".
Для этого не нужно обладать большой фантазией. Кто может иметь деньги в Афганистане, находящемся в полнейшем экономическом упадке? Талибы и торговцы. Торговцы наркотиками, оружием, ворованными произведениями искусства. Круг замкнулся, и несчастные люди оказались с пустыми руками в роли крепостных крестьян на полях, в которые они вложили все свои сбережения и силы.
"Мой дед не захотел уйти, - говорит Мохтар, двадцатидвухлетний внук Мелаэка, - но я ушел, особенно потому, что началась война. У меня маленький ребенок. Я продал свою землю и отправился в Пешавар, где живут родители моей жены. Как я перешел через границу? Тут нет проблемы, нужно просто заплатить. Раньше моя жена была учительницей, но потом законы, введенные талибами, заставили ее бросить работу. До прошлого года ей было позволено работать на полях, срезая луковицы мака, чтобы извлечь опий. Талибы знают, что без помощи женщин невозможно как следует ухаживать за полями. А в этот последний год жизнь моей жены стала очень тяжелой. Мак выращивать запретили, и она была вынуждена сидеть дома. Многие женщины впали в депрессию или стали протестовать против законов. Что она должна была делать? Ждать, пока на дом упадет бомба или бояться предстоящей зимы без обогрева, или голода? У нас остались только лук и картошка. Пусть Аллах благословит опиум, который он нам дал и который позволяет мне содержать семью".
Дорога, которая ведет из Джелалабада в Пакистан, - одна из немногих заасфальтированных и поддерживаемых в хорошем состоянии дорог Афганистана. На этом участке земли, который доходит до границы с Пакистаном и который для Пакистана является племенной автономией паштунов, располагается некий высокотехнологичный форт. Несколько месяцев назад он был конфискован правительством, а до этого принадлежал Айубу Африди (Ayub Afridi), главе Khyber Agency, который контролировал прохождение наркотиков по этой территории. Айуб провел некоторое время в тюрьмах Пакистана и США. Но его связи с политическим миром помогли ему благополучно выбраться из обеих тюрем с помощью юридических кляуз и давления на судей. А вот другому выходцу клана Африди повезло меньше. В том же самом Пакистане, неожиданно ставшим союзником Запада, Рехмат Шах Африди (Rehmat Shah Afridi), богатейший владелец Frontier Post, одной из самых продаваемых газет Западной пограничной области, был арестован и приговорен к смерти за организацию перевозки наркотиков. Он прибег к классическому клише мафиози, заявив, что обратится в Верховный Суд, потому что является "жертвой заговора" противников. Очень возможно, что его предал кто-то из его же сотрудников, желая сделать таким образом карьеру и достичь вершин мафиозной структуры. Потому что среди многочисленных войн на несчастной афганской земле, а также в офисах Пакистана, есть и война за власть.
