В свои двадцать четыре года Эджиаз (Ejiaz) заслужил специальное признание - поездку в Ахазел Бала, - недалеко от Пешавара, на главной магистральной дороге, которая соединяет Равалпинди и Кабул. Не столько за свою работу - он заведует маленьким частным медицинским диспансером - сколько за то, что он гаци (ghazi), тот, кто сражался за Аллаха и вернулся домой живым. Он не мученик, не шахид (shaheed), но тем не менее, человек, пользующийся общественным уважением. "Он - наш семейный герой, - говорит его кузен, - он отправился на джихад", священную войну.
Это - спокойный человек с безбородым лицом и тихим голосом. Эджиаз (это настоящее имя, а фамилии нет), на самом деле, - боец в "Харкат-уль-Моджахед" (Harkat-ul-Mojaheddin), одной из самых известных вооруженных исламских организаций в Пакистане, из тех, которые проводят "операции" как в Кашмире, регионе, который Пакистан оспаривает с Индией, так и в Афганистане. 11 октября он пересек афганскую границу с группой из 43 таких же, как и он, бойцов джихад, и отправился воевать вместе с талибами.
Теперь он сидит на ковре в доме главы поселения, пожилого господина - с белой бородой и острым взглядом - который преподавал математику, и беспечно рассказывает свою историю. Что подтолкнуло его к поездке? Идея защищать истинный исламский режим от агрессии Запада: "Талибы осуществили закон Корана в Афганистане, - объясняет он. - И именно поэтому Америка хочет уничтожить их".
Проповеди на кассетах.
Молодой фармацевт рассказывает о том, как его вдохновил Маулана Фазлур Рахман (Maulana Fazlur Rehman), глава группы "Джамиат Улема-э-Ислам" ("Jamiat Ulema-e-Islam"), небольшой религиозной пакистанской партии, связанной с талибами. Его проповеди, на кассетах, можно было найти в разных мечетях. Впрочем, еще его отец, бывший солдат пакистанского войска, пошел на джихад против советских войск в 80-е годы, после обучения в Саудовской Аравии. Но практическое решение пройти подготовку к священной войне пришло к Эджиазу во время собрания "Таблига" (Tabligh), организации проповедников, призывающих к защите Ислама от западного культурного влияния. Во время их последнего ежегодного собрания в Райвинде, рядом с Лахоре, "Таблиг" не заняла определенной позиции по вопросу об афганской войне, политика их не касалась. Но подобные конгрессы, на которые съезжается более миллиона проповедников, являются огромным местом встреч┘ Именно там некоторые руководители организации "Лашкар-э-Таиба" (Lashkar-e-Taiba), вооруженной исламской группировки, разворачивающей свою деятельность, в основном, в индийском Кашмире, пригласили молодого фармацевта принять участие в военной подготовке в одном из их лагерей. "За сорок дней я обучился пользоваться восемью типами оружия, среди которых калашников, легкие пулеметы, реактивные минометы". Со всей очевидностью, "Харкат-уль-Моджахед" и "Лашкар-э-Таиба" имели общих бойцов и общие лагеря военной подготовки┘
И, наконец, отъезд. Для бойцов "Харкат-уль-Моджахед" было задумано более скромное дело, чем для ополченцев Суфи Мохаммада (Sufi Mohammad), который показывал настоящее шоу со своим небольшим войском джихада. А эта группа ополченцев, напротив, очень тихо пересекла границу, через небольшой перевал, в "племенном" регионе Пакистана, где, на границе с Афганистаном, живут пуштуны и где исламабадская юрисдикция не имеет достаточной силы.
В качестве багажа у них было только кое-что из теплых вещей, оружие им выдали потом. В грузовиках, которые везли их в Афганистан, рассказывает Эджиаз, они пели псалмы и молились: он выучил наизусть несколько отрывков из Корана, в которых говорится о священной войне. Была середина дня, они не боялись, что их задержат. Они шли под предводительством муллы, их амира, командира, и их "миссией было попасть в рай". Говорит, что однажды вечером, неподалеку от Кабула, во время молитвы, ракета взорвалась в ста метрах от него. "Я подумал, что Аллах меня охраняет, и моя вера окрепла".
"Сборка" трупов
В Кабуле фармацевт-боец джихада стал работать в полевом госпитале, где он видел тела, превращенные бомбами в кровавое месиво. Целыми днями он только и делал, что "собирал" части трупов, складывая вместе руки и ноги. Жалуется: "Я надеялся встретить врага лицом к лицу, но американцы бомбардировали нас с воздуха, и мы не могли ничего сделать против B-52". А для тех, кто пошел сражаться на северный фронт против Северного альянса, все кончилось еще хуже: никто не вернулся.
Хозяин дома предлагает зеленый чай ("Сейчас Рамадан, но вы не мусульмане" - любезно говорит он). Группа молодежи сосредоточенно слушает. Фармацевт говорит, что в конце концов амир дал им право выбора, когда бомбовые удары стали слишком частыми и уносили слишком много жизней: "Если вы хотите пожертвовать жизнью - оставайтесь, в противном случае, возвращайтесь назад". За день до этого бомба попала в мечеть Кабула, уничтожив 40 человек. Он решил вернуться домой (но кажется, что это нисколько не уменьшило его престиж как гаци). Объясняет: "Когда я поехал, у меня была четкая идея, но потом я увидел, что талибы были еще и шпионами. Которые работали на другой фронт. Тогда я решил вернуться". Осуществленный Ислам - не в этой жизни┘
Эджиаз вернулся из Кабула за пару дней до того, как талибы его оставили. Из его группы, в 43 человека, выжили только трое, и он один из них.
Разочарован? На это можно посмотреть двояко, говорит он, "возвращайся победителем или отправляйся в рай. Я уехал счастливым". (Что такое рай? "Все. Девушки, сладости, мед, вода, - все земные удовольствия ничего не стоят по сравнению с ним"). Теперь молодой боец джихада - не победитель и не в раю, а снова стал фармацевтом, но он не чувствует себя побежденным: он воевал во благо, и повторил бы это. "Я готов поехать туда, куда меня призовет джихад: в Чечню, в Кашмир". Но ведь бойцы Северного альянса - мусульмане, - пытаюсь возразить. - Разве возможно назвать "священной" ту войну, в которой мусульмане убивают друг друга? Нет, возражает фармацевт, они - на стороне неверных, Америки и России, они - не настоящие мусульмане.
Пакистанские военные органы в последнее время решили лишить своей поддержки группы бойцов джихада. Такие религиозные лидеры, как Маулана Фазлур Рахман, подвергаются арестам, и будут обвинены в измене родине. "Харкат-уль-Моджахед", организация, чьим основателем и идейным вождем был Фазлур Рахман, была названа "террористической" в конце сентября, и теперь существует тайно.
Пакистан нас предал.
Вас обвинят в терроризме, - говорю я, - вас арестуют. "Невозможно. Нас тысячи. Они знали, что мы делаем". Но потом добавляет: "Пакистан нас предал"
Успокаивается: "Талибы до последнего будут сражаться в Кандагаре", хоть и не сделали этого в Кабуле. "Они были правы, что не выдали Усаму бен Ладена: он - герой, единственный, кто может отомстить за мусульман. Да, я думаю, что именно Аль-Каида напала на Башни Нью-Йорка, и это было хорошо. Гибель невинных? А те, кто умирает в Чечне, в Кашмире, в Палестине, не невинны?" Это крестовый поход, - говорит он. - Настанет день, когда мусульмане будут править планетой, а Соединенные Штаты и Запад будут побеждены. И наступит конец света".
