В ходе войны против террора завязывается и новая дружба. Так, в последние месяцы неоднократно встречались Тони Блэр (Tony Blear) и Владимир Путин, теперь они даже собираются обмениваться секретной информацией. В Афганистане русские и британцы были прежде соперниками, подчеркивают в Лондоне. Путин объявляет 2001 год "поворотным пунктом в судьбах мира".
На Кавказе империя и царская империя были противниками, в Чечне люди, правда, продолжают дожидаться поворота в своей судьбе. События 11 сентября и война против талибов дали региону небольшую передышку, но не ту, какой ее ожидали: передышку от средств массовой информации. Телекамеры перевезли в Афганистан, мировая общественность больше не получает информации о военной кампании России на Кавказе. Партизанская война продолжается, ее фронт проходит везде и одновременно - нигде, почти ежедневно происходят перестрелки, взрывы мин и вызывающие вопросы "зачистки" в районах, которые, якобы, давно освобождены от боевиков. Однако из-за сенсационных кадров об огневом налете на Тора Бора рассказывать об этом некогда.
180 000 чеченских беженцев уже третью зиму дрожат от холода в соседней Ингушетии в дырявых палатках, живя на хлебе и воде. Кому из них интересны кадры о пяти миллионах афганских беженцах в Пакистане или Иране? Чеченским женщинам трудно конкурировать с афганками по части сочувствия христианского Старого Света: ведь они носят только платки, не бурки и не чадру.
Москва довольна. Больше не слышно эха жестких слов лорда Джадда (Judd). В ноябре, во время своей последней поездки в Чечню, он не обнаружил улучшения положения дел с правами человека. Канцлер Шредер (Schroeder) заверил Путина во время визита того в Германию в конце сентября, что после террористических актов в США мир должен более дифференцировано подходить к оценке войны на Кавказе. Путин рассматривает военную кампанию в качестве своего вклада в борьбу против международного терроризма. Во время визита Путина на ранчо в Техасе в середине ноября президент Буш (Bush) тоже ограничился робким замечанием, что Москва должна стремиться к политическому разрешению проблемы на Кавказе. Благодаря интервенции Кремля, он добился того, что бывшие советские республики Средней Азии, предоставили западным союзникам воздушное пространство и аэродромы.
Потом дело дошло даже до мирных переговоров с президентом Чечни Масхадовым. Впрочем, вскоре они провалились. Москва настаивала на безоговорочной капитуляции мятежников и их разоружении, а чеченцы - на безоговорочном прекращении боевых действий. Позиции, которые исключают друг друга и усиливают сомнения относительно стремления России к миру. Генералитет и назначенная Кремлем администрация Чечни хотят победы, которую Путин обещал им во время избирательной кампании. Переговоры в их глазах являются повторением "позорного мира" Хасавюрта, которым завершилась в 1996 году первая чеченская война. Иначе, под угрозой, пугают генералы, окажется лояльность самой лояльной части населения: лояльность армии.
Бывший муфтий Ахмад Кадыров, московский наместник, видит переговоры с избранным Масхадовым угрозу своей собственной власти. То же самое относится и к инспектору по Чечне Бислану Гантамирову. Он связан с мафией и очень богат. Вместо переговоров он хочет проведения под контролем русских новых выборов президента и парламента. Так тоже можно добиться результата. Но не обременительного партнерства с бывшими врагами.
