Речь американского президента перед Конгрессом показала, что ожидаемого сближения между Вашингтоном и Тегераном не произошло. Американская политика вызывает очень большую озабоченность в Иране, она может привести к "закручиванию гаек" в режиме и нанести серьезный ущерб реформаторам. Политическая реформа, проводимая президентом Хатами (Khatami) может быть заморожена, а столь ожидаемые экономические реформы вновь отодвинуты на неопределенный срок
Недавнее заявление Джорджа Буша-младшего (W.G. Bush) - в котором говорится об "оси зла", включающей Ирак, Иран и Северную Корею - скорее для внутреннего пользования. Речь идет о подготовке выборов в Конгресс, которые состоятся в ноябре 2002 года, а также о том, чтобы подготовить население к значительному повышению военных расходов. Но включение Ирана в число стран "оси зла" свидетельствует также о быстроте изменений в американской политике. На сегодняшний день известно, что только Ирак вызывает единодушную реакцию советников Буша, а включение Ирана в черный список стало предметом внутренних споров. Факт попадания Ирана в этот список указывает на то, что американская дипломатия работает в "военном режиме". Если прибавить сюда сложившуюся республиканскую традицию, то станет очевидным, что для решения весьма трудной проблемы (отношения с Ираном) предлагаются чрезвычайно узкие рамки (вроде "мы и они"), происходит чрезмерное упрощение этой проблемы. Если цель декларации Буша - оказать давление на Иран и, в особенности, на "консервативную" партию, то в ней также прочитывается отрицание перемен, произошедших в Иране за последние годы, а именно, что Иран выступил стабилизатором в региональной политике, с конца 80-х годов (в том числе попытка остановить армяно-азербайджанский конфликт), и политическая открытость после избрания Хатами в 1997 году. Кроме того, никто иной, как Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright) открыто критикует концепцию "оси зла", считая, что в связи с вводом в политический обиход этой концепции есть риск возникновения "проблем с нашими союзниками и ослаблением позиций Америки в мире". В свою очередь, Объединенное Королевство достигло серьезного сближения с Ираном за последние месяцы и сейчас должно чувствовать себя не в своей тарелке┘ Европейский Союз согласился утвердить договор о сотрудничестве с Ираном и, очевидно, дистанцируется от американской линии.
Военная риторика Белого Дома, похоже, основывается на ошибке в анализе ситуации. Американское правительство обвиняет Иран в помощи бойцам Аль-Каиды и попытке дестабилизировать новое правительство в Афганистане, путем вооружения некоторых афганских фракций. В этих обвинениях, возможно, есть доля истины, поскольку иранские консерваторы продолжают использовать поле международных отношений для внутренних распрей. В связи с этим, напоминают, что они были готовы к войне в 1998 году, во время обострения отношений с талибами, чтобы избавиться от Хатами. Также возможно, что они вели в Афганистане действия, направленные на дестабилизацию правительства. Но, кажется, Афганистан не нуждается сегодня в иностранной интервенции, чтобы показать какого-либо рода нестабильность! И, по меньшей мере, преувеличением являются утверждения о том, что Иран сотрудничает с Аль-Каидой и представляет опасность для Афганистана. Говорить так, значит забывать, словно по мановению волшебной палочки, что все современные афганские проблемы возникли в результате пакистанского экспансионизма (с согласия США), что ваххабиты, к коим причисляет себя бен Ладен (Ben Laden), ненавидят шиитов (некоторые ваххабитские имамы в Саудовской Аравии даже требуют их уничтожения!), что нестабильность в Афганистане дорого обошлась Ирану (от 2 до 2,5 миллионов афганских беженцев, трафик наркотиков и т.д.), и что Иран упустил возможность начать войну с талибами в 1998 году, после массового убийства афганских шиитов и многих иранских дипломатов в Мазари-Шарифе.
Кроме того, успех франкфуртской конференции по будущему Афганистана, во многом является заслугой Ирана. Тегеран предложил программу экономического сотрудничества с Кабулом, включающую: проект автострады Машад-Герат, финансовую помощь, выплату зарплат кабульским учителям в течение 6 месяцев, предложение кредита в 1 миллиард долларов США на реконструкцию страны, со стороны частного сектора иранской экономики и т.д.┘
Наконец, иранские власти обеспокоены американским военным присутствием на своих границах. Иранское правительство чувствует, что американцы действуют в Афганистане, полностью игнорируя законные интересы своих соседей. Назначение Халилзада (Khalilzad) специальным представителем США в Кабуле было очень плохо воспринято Тегераном. Этот бывший советник компании Unilocal (американская компания, желающая построить газопровод и нефтепровод, проходящий через Афганистан), чрезвычайно критичен в адрес Ирана, и был в свое время горячим сторонником талибов┘
В любом случае, речь Буша вызвала единодушное возмущение иранской политической элиты. Чрезвычайное усиление американского давления может привести к "закручиванию гаек" в самом режиме, и, как следствие, к блокированию всех политических изменений, способствующих снижению накала внутренней борьбы. За последние месяцы такое напряжение достигло нового пика, когда в конце 2001 года был арестован депутат-реформатор от партии "Хамедан", Локманиан (Loqmanian), "виновный" в критике судебной власти за ее пристрастность; своим освобождением он обязан решительному протесту (впервые!) Мехди Карруби (Mehdi Karroubi), главы парламента. Кроме того, бывший экономический советник парламента, Джазайери (Jazayeri) недавно был осужден за коррупцию. Оба лица принадлежат к лагерю реформаторов. Последний вынужден заявить о политически направляемом процессе, и Карруби, который, кажется, "сменил окраску" после эпизода с Локманианом, заявил, что на Джазайери оказывается давление, и он надеется, что последнего не постигнет судьба Эмами (Emami), главного обвиняемого по делу о серийных убийствах интеллектуалов в 1998 году, "покончившего самоубийством", выпив жидкость для удаления волос┘ В то же время, нужно отметить, что этот процесс, пусть даже "направляемый" сверху, свидетельствует о том, что при экономике рантье, такой как иранская, правящий класс пытается извлечь выгоду для себя из ренты на нефть, и зачастую ему это удается. Поэтому не случайно, что министр нефти Занганех (Zanganeh) также подвергался допросу по поводу махинаций вокруг распределения нефтяных контрактов иностранным компаниям. Повторимся, что этот процесс направлен против реформаторов, но он также показывает, что, чтобы получить часть ренты на нефть, нужно находиться поближе к нефтяным вышкам! В этой связи можно лишь с большой долей скептицизма смотреть на проект министерства нефти о разделении Национальной нефтяной компании Ирана (NIOC) на 50 компаний, для того, якобы, чтобы повысить эффективность ее работы. Это одно из противоречий в реформаторском движении, которому пока не удалось показать, что новая система управления экономикой отличается от консервативной модели, против которой они выступают.
Интенсивность политической борьбы продолжает тормозить экономические реформы. Совет стражей в конце декабря 2001 года во второй раз отклонил проект закона об иностранных инвестициях. Решение теперь - за Советом защиты интересов республики, возглавляемого Рафсанджани (Rafsandjani). Последний всегда склонялся к необходимости иностранных инвестиций, и можно полагать, что будет достигнут компромисс, и Иран получит, наконец, закон в этой области (последний датируется 1955 годом!). Но Иран остается парадоксальной страной, где инициативы соседствуют с блокадой. Парламент объявил о тотальной унификации системы тарифных ставок в бюджете на 2002-2003 год (иранский год начинается в марте), но существуют разногласия по поводу обменных ставок: Центральный банк Ирана склоняется к утверждению реальных ставок на уровне 1 US$ к 7 990 риалов (начало февраля 2002), в то время как министр экономики выступает за сильный риал, с учетом возможной инфляции и объявленной девальвации, установив официальный курс обмена в 1750 риалов за доллар. Не исключен риск попадания Ирана в инфляционную воронку, принимая во внимание скрытый дисбаланс государственных финансов. Успех девальвации будет зависеть от политической обстановки, и от структурных реформ, сопровождающих применение этой меры. В любом случае, нынешнее правительство должно будет противостоять кризису, чтобы подтвердить свою легитимность. Макроэкономическая ситуация благоприятна, и международное рейтинговое агентство Moodys оценивает положение дел в Иране как позитивное. Но средний гражданин до сих пор ожидает выгод от улучшения экономической ситуации: по последним данным, безработица составляет 14 %, а учителя протестуют против пауперизации, которой они подверглись.
