В экстравагантном мире Дэвида Линча (Голубой бархат, Шоссе в никуда) невозможно чувствовать себя надежно. В амальгаме найденных эмоций, которые будит его последний шедевр Mullholland Drive (Малхолланд драйв), получивший премию за лучшую режиссуру на фестивале в Каннах и номинированном в той же категории на Оскар, всплывают темы, повторяющиеся во всех его фильмах. Темные любовные истории, порочный секс и раздвоения личности живут в параллельных мирах, проверяя способности зрителя к логическому мышлению, всегда закрытому для его повествовательных экспериментов. В канун выхода на экран этого фильма El Cultural публикует интервью в Дэвидом Линчем, в котором он рассказывает о съемках Малхолланд драйв и высказывает свои, всегда оригинальные, "идеи" об искусстве кино. Кроме того, мы проанализируем формальные стороны фильма, его телевизионные и "галлюциногенные" корни, и вспомним основные работы этого культового режиссера.
Талант Дэвида Линча позволяет ему гипнотизировать и смущать зрителя одновременно. Его последний фильм Малхолланд драйв повторил это вновь. Действие его разворачивается в Лос-Анджелесе и исследует естественную шизофрению города. После выдержанности и классического повествования, которые он мастерски использовал в Истинной истории, зритель вновь сталкивается с необычной смесью невинности и коррумпированности, любви и одиночества, красоты и порока. Возможно, эти контрасты являются своеобразными отражениями жизни самого Линча, режиссера, пытающегося работать внутри индустриальной системы Голливуда, и в то же время соблюдать дистанцию с этой Меккой кино.
- Ваши актеры нередко говорят, что не имеют ни малейшего представления о действии фильма, когда идет съемка. Вам нравится держать своих актеров в неведении, как и персонажей, которых они интерпретируют, так, словно это игра?
- Ну, не совсем так, как в игре. Я полагаю, что актер должен располагать точной и необходимой информацией для того, чтобы играть свою роль. Именно таким образом все мы проживаем нашу жизнь, зная, более или менее, что мы собой представляем, но, не ведая, что произойдет. Мы не знаем всего, что можно знать о мире, но знаем роль, которую играем в нем, а в некоторых случаях - не знаем даже и этого. Так что, частично, я поступаю так для того, чтобы защитить проект, чтобы не оставить ни щели, через которую можно было бы просочиться. Иногда, когда говорится слишком многое, что-то ускользает из общей идеи.
КРАСОТА В ИДЕЯХ
- Считаете ли Вы важным, чтобы зритель выходил из кинотеатра удовлетворенным, потому что он понял то, что только что увидел?
- Да, именно так. В этом процессе самое важное - это персонажи. Все могут сплестись друг с другом и создать историю, способную взволновать. Как человек, если я буду верен этим идеям, которые потрясают меня, то я надеюсь, что и другие испытают нечто подобное. Самое прекрасное из всего этого - что я получаю наслаждение, улавливая идеи, переводя их в изображение и разделяя их со всеми┘.
- Подразумевается, что в конце фильма мы не должны точно знать, что произошло с кем-нибудь из этих персонажей?
- Полагаю, что на самом деле это все-таки известно. Это как жизнь, которая случайно обретает смысл, когда она почти никогда его не имеет. Думаю, что благодаря человеческому сознанию и интуиции, действующим вместе, создается некая идея, дающая нам представление о том, каков каждый из персонажей. Сознание, то есть логика, в этом смысле не может сделать многого, но не происходит ли то же самое в жизни? Попробуйте найти хоть долю гармонии в реальном мире. Логика, как и в жизни, не сможет помочь вам понять мои фильмы.
- Как Вы задумываете такие фильмы как "Малхолланд драйв", который настолько эпизодичен?
- Когда создается фильм, есть идеи, приходящие внезапно, а есть и такие, которые приходят через три месяца, но которые уже являются частью истории еще до найденных прежде. Это не имеет значения. Важно то, что внезапно, в один день, все они согласовываются. И чтобы достичь этого надо пройти через некие весьма странные механизмы, которые не приносят удовольствия. Это просто-напросто чудо, когда вы к чему-нибудь приходите, именно это и дает тебе радость. Именно так это и происходит. Это как картины, идущие очень необычными путями к тому моменту, когда художник произносит: "Я закончил". Мне нравится приходить в театр, смотреть на поднятый занавес и видеть прожекторы, направленные на сцену. И войти в некий мир и пройти через него, зная минимум из того, что можно знать. И думаю, что мы обязаны дать зрителю переживание именно такого типа: войти в фильм, не зная ничего.
- "Малхолланд драйв" - очень таинственное повествование. Вы одержимы тайнами?
- Не могу сказать, что мне нравятся тайны, находящиеся в руках правительства или иностранных государств, или нечто, подобное этому. Мне нравятся близкие тайны. Для того чтобы стало понятно, скажу, что фильм Окно во двор стоит у меня на первом месте.
- Насколько важен стиль, когда идет повествование?
- Стиль рождается из идей. Звук, ритм и все сцены рождаются из идей. Персонажи┘ все рождается из них. Никогда нельзя идти против них, надо хранить им верность до самого конца. Они всегда скажут тебе, куда ты должен идти и как.
ВНЕ СИСТЕМЫ
- Как Вы можете работать с настолько эксцентричным материалом внутри Голливуда?
- Я не принадлежу к системе Голливуда. Я не сделал ни одного студийного фильма. Я живу в Голливуде и люблю его, но не существует того, что называют голливудской системой. Она постоянно меняется. До сих пор я поражаюсь тому, что мне так повезло, и я могу продолжать снимать свои фильмы. Но я не являюсь частью системы.
- Но в "Малхолланд драйв" Вы выступаете с критикой в адрес консерватизма Голливуда. Вы сравниваете их с гангстерами и наемными убийцами.
- Да, но для меня было бы абсурдом сделать фильм о голливудской индустрии кино. Это вышло естественно. Как я уже говорил┘ из идей. Моя история рассказывает немного о делах Голливуда, но также и о многих других.
- Тогда что же Вам нравится в Голливуде?
- Меня восхищает свет. Мне нравится это ощущение старого Голливуда, которое я иногда ловлю в воздухе. Это очень созидательное чувство, оно не кажется мне ни гнетущим, ни удушливым. Это как ощущение свободы. Возможно, оно идет от света, не знаю, но что-то есть в этом воздухе.
- Куда, в таком случае вписывается персонаж Жюстина Тэру (Justin Theroux), режиссера со связанными руками, жизни которого угрожает студия?
- Думаю, что здесь ты всегда волен делать то, что тебе хочется. Ты можешь увязнуть в каких-нибудь проблемах столь же легко, как и не делать этого. Не думаю, что Лос-Анджелес это то место, из которого надо ускользать, но я верю, что в этом городе присутствует постоянное ощущение желания создать что-нибудь.
УСЛОВИЯ ПЕРСОНАЖЕЙ
- В фильме есть лесбиянство и сцены больного секса. Каким образом Вы подходили к сексу в "Малхолланд драйв"?
- Я всегда пытаюсь не нарушить условий того или иного персонажа. Я был крепко привязан к идее, что, как минимум, одна из девушек влюблена в другую. Так что придерживаться этой мысли было правильным решением. Недостаток секса разрушил бы это ощущение, как, впрочем, и его излишек. Так что я всегда ищу точку равновесия, отталкиваясь от условий действия и противодействия.
- Вам было тяжело смешивать порочную среду и комические моменты?
- Нет-нет, в этом заключается красота. Когда идеи овладевают тобой, они не принадлежат к какому-либо одному жанру. Это очень похоже на реальную жизнь. Вы знаете - с утра смеешься, вечером - плачешь. Именно так и живет человек.
- Что Вы думаете о влиянии цифровой революции на искусство кино?
- У всех есть бумага и карандаш, но сколько прекрасных вещей было написано? Это всего лишь инструменты, значение же имеет история, которую рассказывают и то, как ее рассказывают. Некоторые из этих инструментов раскрывают миру истории нового типа, но не думаю, что мы узнаем, что это за истории, потому как сейчас мы находимся в точке эксперимента. Полагаю, что мы будем раскрывать их понемногу.
