В Италии число тех, кто с удовольствием рассуждает по поводу международных проблем, кто всегда убежден, что может научить чему угодно и кого угодно, превышает разумный предел. Нет ни одного человека, увлеченного политикой и сидящего в домашних тапочках около телевизора, который не говорил бы, что он уже все понял. И он объяснит все причины той или иной войны, а также забьет вам голову описанием всякого рода заговоров, которым теряется счет. Начиная рассуждать, он доходит до тезисов "правых" из-за чрезвычайного рвения быть с "левыми", и наоборот.
Наша культура более массовая, чем у других, а значит, и более гротескная. Нам не хватает той здоровой концентрации культуры на избранной элите, что является одной из причин истинного могущества Соединенных Штатов. Но еще хуже то, что нам не хватает того холодного осознания средств и целей, которое у нас каждый раз оборачивается тщеславием. Поэтому было бы неплохо, прежде чем загораться новой идеей, с холодностью прочесть книгу Йозефа С. Ная (Joseph S. Nye) "The Paradox of American Power. Why the World's Only Superpower Can't Go It Alone" ("Парадокс американского могущества. Почему единственная мировая сверхдержава не может действовать в одиночку"), изданную Оксфордским университетом в конце января этого года.
По мнению Ная, Соединенные Штаты слишком сильны, чтобы их могущество было поставлено под сомнение кем угодно, но недостаточно сильны для того, чтобы в одиночку достигать своих целей. При всем своем беспрецедентном военном превосходстве, они вынуждены представлять свои интересы посредством развития многосторонних институтов и отношений, которые они же сами и основали.
Это вопрос вовсе не правосудия или эффективности, и на самом деле, сегодня уже трудно притворяться, что НАТО, или Большая Восьмерка, или ООН действуют сами по себе. Скорее Соединенные Штаты больше устраивает использовать их как таковые, чем принимать односторонние решения. Поставленная таким образом проблема не входит в сферу морали: это дело практики власти.
Йозеф С. Най, декан Школы управления имени Кеннеди при Гарвардском университете, в своей книге, написанной до 11 сентября, выступает против тех реалистов мировой геополитики, чье мировоззрение захватило администрацию Буша. Тех, которые давно уже видят в Китае ближайшего врага, и считают, что дело бен Ладена - это всего лишь эпизод в Холодной войне с некоей Саудовской Аравией. Поэтому сейчас они изменяют весь политический курс США в Азии. Они видят в России хитрого союзника, и даже не притворяются, что обращают внимание на бедняжку Европу, они близки к кризису, как в Японии, и создают новую политику на всем пространстве между крайними точками: Китаем и Аравией. И на самом деле именно против этого поворота американской внешней политики, которая оправдывает свои посылы, а также измышления Хантингтона (Huntington), выступает клинтонианец Най.
Най хотел бы использовать привычные многосторонние связи, но даже он слишком хорошо знает, что они соответствовали совсем другой геополитической реальности времен существования СССР. И, однако, он хотел бы приспособить их к настоящему времени. Значит, по логике вещей, он оппонирует политике по отношению к Китаю и Аравии, провозглашенной Бушем-младшим. В голове у него - Клинтон и Буш-старший. Но сейчас - совсем другой мир, могли бы возразить ему его противники. Настолько другой, что в нем даже 'Энрон' - это всего лишь враждебный эпизод, после Башен-близнецов и арабской холодной войны.
На самом деле, сегодня именно цели внешней политики, а вовсе не средства, позволяют администрации Буша и их консультантам действовать в одностороннем порядке. Сегодня для США вести переговоры с Путиным важнее, чем десять НАТО. Вот что реалисты могли бы возразить Наю. Не хвала, которую книга воздает качеству американской дипломатии после Второй мировой войны, и умению использовать многосторонние и международные организмы. И даже не ссылки на информационную революцию, которая ослабила национальные суверенитеты, - ничто из этого не является решающим тезисом его книги. Важно не то, что государства ослабевают, а то, что одно из них - а именно Соединенные Штаты - ослабело меньше других. Наоборот, оно почерпнуло, благодаря интернету и росту торговли, самую ощутимую выгоду. Одним словом, тема книги - не из тех, которую можно оценить с помощью морали. Да и какую мораль выбрать, если существуют разные цивилизации? Решению подлежит вопрос о продлении американской гегемонии.
Впрочем, не стоит забывать и о том, что одностороннее или совместное принятие решений - это не конечная цель, а всего лишь средство, которое выбирается в зависимости от ситуации. Кроме того, нужно учитывать фактор экономической взаимозависимости. В 1910 году великий экономист Норман Энджелл (Norman Angell) заявил, что взаимозависимость делает войны абсурдными и что они морально устарели. Другие немецкие экономисты говорили, что война может длиться не более полугода.
Так или иначе, глобальные организмы и либеризм нужны до тех пор, пока приносят пользу Американской Империи. В противном случае, они разваливаются. И неплохо было бы запомнить это, а также то, что именно Рузвельт между двумя войнами уничтожил международный либеризм и стал преследовать самый националистский из возможных путей экономической политики. Одним словом, для власти, которая хочет, как американская, оставаться универсальной, нужны и односторонние действия. И не всегда предписан совет избегать их.
И наконец, когда, как предсказывал Хантингтон, опасность для Американской Империи будет исходить не из территориальных угроз, а из мятежа несовместимых культур, практичность и быстрота понадобятся больше всех иных добродетелей. Либеризм и многосторонние структуры подходят для укрепления, а не для ускорения развития и не для защиты Империи. Особенно в исключительные моменты. Иначе говоря: Клинтон и Буш - это фазы одной и той же власти.
