В своем очерке историк Энцо Траверсо отказывается от восприятия немецкого тоталитаризма как "болезни". И указывает на XIX век и его "либеральные открытия".
Действительно ли колониализм, индустриальный скачок и наука стояли у истоков фашизма?
Наверное, мы должны были этого ожидать - появления "черной книги Запада". Разве не было прежде "черных книг" коммунизма, капитализма, Ислама? Тогда чему удивляться, если выдающийся историк Энцо Траверсо (Enzo Traverso), решил включить нацизм в нашу культурную генеалогию, так привыкшую гордиться своей терпимостью и демократией? Зачем негодовать, если все мерзости индустриальной революции, колониализма, расизма, гонки вооружения, национализма, тоталитаризма и аппаратов идеологической пропаганды входят в общий историографический контекст европейского двадцатого века?
Честно говоря, последняя фраза очерка Траверсо "Нацистское насилие" вызывает некоторый шок: "Это и есть исторический процесс, который превращает либеральную Европу в лабораторию насилия двадцатого века, а Аушвиц (Освенцим) - в самый настоящий продукт западной цивилизации". Так сказал профессор политических наук во французском университете. Траверсо, автор, кроме всего прочего, очерков о концлагерях и о тоталитаризме, подает себя как упрямого и при этом достаточно убедительного критика.
Одно вызывает у него наибольший протест: когда ответственность Гитлера отделяется от ответственности всей западной цивилизации. На коллег-историков, которые, в известных книгах, пытались объяснить истребление евреев факторами, не связанными с европейской цивилизацией, он обрушивался с жесткой критикой: Траверсо не согласен, что свастика появилась случайно, как ядовитый гриб в лесу. Нет, экономическая, политическая, военная и религиозная эволюция Запада, которая началась с идей либерализма, была неизбежным путем к гитлеровской идеологии.
Энцо Траверсо начинает с центрального вопроса: можно ли считать гитлеровскую эпопею уникальной или же ее можно сравнить с другими трагедиями геноцида. Его ответ, с одной стороны, находится в русле ортодоксальной истории: запрограммированное истребление в Аушвице - это единственное в своем роде явление в истории. Но, с другой стороны, трагедия газовых камер, на его взгляд, - это эпилог общей европейской истории, и даже своего рода субпродукт "западного капиталистического устройства". Другие места, где могла развиваться "антигуманность и индустриализация смерти"? Фабрика, армия, тюрьма. Инструменты того, что потом превратилось в технику истребления? Монтажная цепь типа железных дорог, средств массовой коммуникации, механизированные войска, научные открытия, сравнимые с расизмом. Последний пункт имеет особое значение: гитлеровская идея развития науки и техники стоит в одной линии с "европейской либеральной культурой XIX века". И даже больше: "глубокие корни нацизма в истории Запада".
Такую радикальную точку зрения ученого, естественно, нельзя совместить ни с одной из традиционных историографических интерпретаций. Ни с концепцией Ноулта (Nolte), основанной на идее об "азиатском большевистском варварстве", которым был вдохновлен национал-социализм; ни с мыслью Фюре (Furet), ставившего в один ряд коммунизм и фашизм как режимы антилиберальные и вражеские Западу; и даже ни с отличающейся от первых двух интерпретацией Голдхагена (Goldhagen), который, пусть даже обвиняя в антисемитизме все немецкое общество, говорит о "национальной германской болезни" внутри великой гуманистической европейской культуры. Нет, ни одна из этих точек зрения (хотя Траверсо находит в каждой из них зерно истины) не в состоянии объяснить истребление "выполненное без ненависти, благодаря плановой системе индустриального производства смерти". Но если все этот так, то распадается сама идея об уникальности фашизма. Траверсо не скрывает этого. Если Запад и есть истинный виновник, если в черную книгу либерально-капиталистической культуры могли войти массовые экзекуции армян оттоманской империи, боснийцев Югославии, тогда и истребительская буря Гитлера не только по отношению к евреям, но и к цыганам, и к славянам, может интерпретироваться как "война за завоевание колоний".
Виновны европейцы, во времена империй, что они убивали тех, кто вынужден был подчиниться, виновны нацисты, что истребляли европейские народы, враждебные Третьему рейху. Тот взгляд, который предлагает Траверсо, субъективен, но и оправдан: уже давно были обнаружены вековые корни тоталитаризма, и стала уже классической теория, которая видит в траншеях великой войны пролог к концлагерям. Только вот в этой исторической зарисовке рискует исчезнуть "тоталитарный двойник" нацизма, большевистский коммунизм. А также возникают вопросы о самом нацизме. Если Гитлер и его идеи были всего лишь вариантом европейской культуры, то их вину можно объяснить и даже оправдать? И если существует связь между газовыми камерами и американской бомбой, сброшенной на Хиросиму, между испанской Инквизицией и Нюрнбергским процессом, между крестовыми походами и гитлеровским планом "Барбаросса" против Советского Союза, то все, в конечном счете, имеет тех или иных предшественников. Как в игре зеркал: все труднее, и может быть, невозможно, становится найти нить истины.
