Романо Проди (Romano Prodi) в гневе. На совещании министров иностранных дел ЕС, которое прошло в понедельник в Люксембурге, ни слова не было сказано о ближневосточном кризисе. И даже выдвинутое комиссией предложение созвать совет ассоциации между ЕС и Израилем без обсуждения возможных экономических санкций, как советовал Европарламент, не получило развития. Англичане, немцы, голландцы и датчане противились любому жесту, который мог иметь хотя бы отдаленное отношение к миссии госсекретаря Колина Пауэлла. И это несмотря на заявление израильского премьера Ариэля Шарона о том, что он не хочет больше говорить о представителе ЕС по внешней политике Хавьере Солане и не желает присутствия европейцев за столом возможной конференции по установлению мира.
Это очередной провал, которого Проди, общаясь с узким кругом европейских журналистов, не мог стерпеть. "Понятно, - говорит он, - что мы хотели бы и должны делать больше. Наше предложение о созыве совета ассоциации с Израилем - минимум из того, что только можно вообразить. Но даже и это оказалось невозможным. Впрочем, такой результат не был неожиданностью, учитывая, что мы, европейцы, не способны выработать единую стратегию внешней политики. А без единой стратегии каждая страна чувствует себя свободной действовать так, как предписывает ее внутренняя логика".
- Итак, Израиль не в ладах с Соланой и считает европейцев партизанами.
- Но это естественно. Если Израиль понимает, что у Европы не существует общей позиции, то он начинает использовать ситуацию так, как выгодно ему. А зачем ему приезжать на совет и отчитываться в собственных действиях, если этого можно избежать?
- Какие ошибки, допущенные европейцами, привели к подобной ситуации?
- Я не стал бы говорить об ошибках. Возможно, были какие-то тактические несогласованности, но основная линия, я полагаю, рассчитана правильно. Мы считаем, что Израиль имеет полное право жить в мире и безопасности. Я думаю, что Европа должна настаивать на этом именно теперь, когда поступают сигналы возрождения антисемитизма. Но при этом мы вправе выступать с критикой в адрес израильского правительства. Проблема в том, что мы разъединены, и потому слабы.
- Как так получилось, что в войне по поводу стали с Соединенными Штатами ЕС действовал с максимальной решимостью, а здесь ограничивается словами?
- Все очень просто: Комиссия имеет реальную власть, когда дело касается коммерческих вопросов, а во внешней политике - нет. Там, где мы располагаем властью, мы ее используем, и результаты видны сразу.
- Как можно исправить ситуацию?
- Власть в области внешней политики все еще принадлежит национальным государствам. Я часто слышу мнение о том, что Европа - это экономический гигант, но политический карлик. Но я сам предпочитаю называть ее не карликом, а ребенком, который еще растет. К сожалению, его рост несколько запаздывает. Я помню, как во времена балканского кризиса наблюдатели задавались вопросом, что сделает Франция, Германия или Великобритания. Сегодня, перед лицом ближневосточного кризиса, вопрос у всех всего один: что сделает Европа? Общественное мнение обогнало национальные правительства. Но Европа молчит. И народ прекрасно понимает, что у нас не только нет власти, но во внешней политике нет и идентичности. Именно поэтому я настаиваю, чтобы в Конвенции о будущем Европы был полностью пересмотрен процесс принятия решений, в том числе и на уровне внешней политики. Но, возможно, этот вопрос будет серьезно поднят только после какого-нибудь крупномасштабного международного кризиса.
- А тем временем ситуация на Ближнем Востоке не улучшается.
- Я очень обеспокоен. Сейчас наблюдается застой, а через некоторое время ситуация снова ухудшится. Понятно, что ситуация уже невыносима. И вполне справедливо кричать о нерешительности Европы. Но мне кажется очевидным, что на этом этапе даже США несколько парализованы. И Шарон может делать все, что ему вздумается: он неоспоримый хозяин положения, несмотря на то, что зашел дальше всех предусмотренных границ.
- Шарон обвиняет европейцев в финансировании палестинских террористов.
- Это абсурд. Вы знаете, сколько раз за последние месяцы Перес просил меня лично увеличить помощь палестинцам? Мы сделали это для того, чтобы потом слышать обвинения Шарона в том, что мы финансируем палестинский терроризм?
- Вам не кажется, что были допущены ошибки во время помощи по созданию демократических институтов в Палестине?
- Мы сделали все возможное. Конечно, палестинские институты не настолько зрелые, как израильские. Конечно, не всегда наши усилия давали удовлетворительные результаты. Но ведь Палестина - не колония, и наша власть влиять на ее политическое созревание весьма ограничена.
- Как Вы оцениваете желание Израиля провести конференцию по установлению мира без участия Европы?
- Это не получится ни при каких условиях. Палестинцы уверены в том, что США стоят полностью на стороне Израиля. Может быть, Соединенным Штатам удастся заставить стороны прекратить огонь. Но невозможно заставить подписать мирный договор: он должен быть поддержан обеими сторонами. И поэтому необходимо, чтобы на переговорах, кроме США и арабских стран, присутствовали также Россия и Европа.
