На первых политических выборах после Освобождения французская партия коммунистов и партия социалистов набрали абсолютное большинство голосов. Но в Национальной Ассамблее не было ни одной троцкистской партии или движения. Лев Давидович Бронштейн долгое время был антагонистом Ленина и только позже, когда октябрьская революция была уже неминуема, стал большевиком, творцом их победы в ожесточенной гражданской войне, разразившейся сразу же после революции. Пришедший к власти Сталин в 1929 году выслал Троцкого из страны, и тот основал в изгнании IV Интернационал, противоборствующий Коминтерну. В период между двумя мировыми войнами Троцкий привлекал Запад своим неотразимым образом Великого Побежденного. Многие считали, что он - именно тот, кто смог бы вдохнуть жизнь в подлинный социализм, отличающийся от того жестокого творения, которое, в полной международной изоляции и за счет немыслимых жертв, вырисовывалось в СССР во время диктатуры партии, установленной Сталиным.
Как и любая война "еретиков", вышедших из одной и той же религии, борьба СССР с Троцким (и наоборот) была основана на покушениях. Вплоть до последней акции Рамона Меркандера (из ГПУ), убившего Троцкого 20 августа 1940 года. Закон, по которому враг моего врага - мой друг, привел к тому, что даже СМИ итальянского фашизма в 30-е годы относились к Троцкому с интересом и уважением, что очень сказалось на всей антитроцкистской позиции Коминтерна.
Победа СССР в 1945 году почти совсем заглушила тот престиж, который Троцкий завоевал на Западе, благодаря, не в последнюю очередь, своим выдающимся интеллектуальным способностям. Вот почему в послевоенный период, проходивший под знаком победы Сталина, все движения, вдохновленные бывшим оппозиционером, казалось, прекратили свое существование, за исключением, разве что таких стран, как Бразилии и США. Во Франции троцкизм возродился на волне 1968 года, и был более выраженным, чем в Италии или Германии. Нетрудно проследить генезис этого возрождения. Многочисленные круги "шестьдесят восьмого" провозглашали возвращение к "корням" коммунизма, мечтали о чем-то вроде "начать все с чистого листа", то есть оттуда, где Советский Союз "уклонился" от "истинного" пути. А, следовательно, им казалось вполне логичным взять за основу персонажа, который мало информированной молодежи казался воплощением той самой покинутой, но истинной дороги: последовательный революционер, бескомпромиссный и не запятнавший себя, подобно Сталину. Ошибка этих "неофитов" состояла не столько в незнании истории (например, троцкистские репрессии в Кронштадте), сколько в непонимании того, что протобольшевистский радикализм не приживется на благополучном и процветающем Западе.
Сегодня имена остались теми же, но все изменилось. Арлет (Arlette) не имеет ничего общего с Львом Давидовичем: он похож на него только в уверенности в самом себе и своей правоте и в привычке всегда критиковать только "дурную реальность", а не себя. Но особенно, роднит их - сектантство. Не случайно троцкистских движений, которые появились на французских выборах, существует целых три! Кто знает, какие смехотворные обвинения выдвигают одни против других. Радуются своему очень ограниченному успеху. И утверждают, что между Шираком и Ле Пеном нет большой разницы. И правда: фашизм не страшен, пока не будет слишком поздно, чтобы избавиться от него.
