Внутри страны Путин в своей жесткой позиции в отношении чеченцев встречает поддержку. Президента больше хвалят за спасение 700 заложников, на что уже не надеялись, чем клеймят за гибель от воздействия газа 115 заложников. Как и перед выборами в 2000 году, Путин, задумываясь о своем переизбрании, делает, как и полтора года назад, ставку на имидж сторонника твердой линии. Насильственно приобщенные к государственной идеологии национальные средства массовой информации не позволяют развернуть критику этой стратегии, не учитывающей ни чеченские интересы, ни интересы других россиян.
За рубежом, напротив, перевешивает ужас, вызванный жестоким применением газа, который поразил как террористов, так и заложников, полной неподготовленностью к этому врачей «Скорой помощи». К тому же и Запад стал жертвой дезинформации: сначала сообщалось, что было будто бы всего лишь несколько десятков погибших; театр пришлось, мол, штурмовать после того, как террористы начали расстреливать заложников. Вскоре стало ясно, что в двух случаях была откровенная ложь, но Берлин, Лондон и Вашингтон уже отозвались о действиях Путина одобрительно.
Дав такую оценку, главы государств уже больше не могут ее изменить, открытой критики действий Москвы может уже никто не ожидать. Поскольку, во-первых, ни один правитель не может зарекаться, что сам не окажется в подобной ситуации, и не станет действовать столь же жестко. Наверняка, силы спасения в Германии или еще где-нибудь были бы лучше подготовлены для обеспечения жертв, но опасные преступники, применяющие насилие, не могли бы рассчитывать на милость и в США.
Во-вторых, критика члена антитеррористической коалиции Путина является табу. Именно администрация США, добивающая вместе с русскими принятия более жесткой резолюции по Ираку, никогда не дадут однозначной оценки случившегося. Тем не менее, ни американцы, ни европейцы не должны останавливаться перед тем, чтобы по праву указать России на фатальный характер политики в Чечне. Путину не удастся оправдать военную кампанию в кавказской республике, направленную на уничтожение, событиями 11-го сентября и исламистским террором. Политика Москвы это стратегия, направленная не против террора. Наоборот, республику превратило в цитадель преступности и исламистского террора жестокое подавление освободительного движения.
Путин тоже давно уже понимает, что военными средствами он ничего не добьется, но не видит другой альтернативы. После того, как «железный Владимир» в очередной раз продемонстрировал себя перед своим избирателям, он может использовать этот бонус для политического прорыва, рассчитывают оптимисты. Но встает вопрос, найдет ли Путин для этого партнеров в Грозном. Все чеченские политики, имеющие вес, уничтожены или вытеснены в лагерь экстремистов. До последнего времени надежды связывались с Асланом Масхадовым - избранным президентом Чечни. Но именно на него ссылались террористы в Москве. Поэтому новый, более жесткий тон Путина в отношении чеченцев звучит как сигнал бесперспективности.
