При всей осторожности, с которой следует относиться к односторонней информации, особенно со стороны спецслужб, таких, как преемница КГБ ФСБ, международная общественность больше не может проходить мимо горького осознания следующего факта: последний террористический акт в отношении военного госпиталя номер 1458 в Моздоке показал, что чеченская трагедия превратилась в кризисный очаг международного уровня.
На протяжении не одного года московские власти пытались объяснять свои собственные промахи связями боевиков на Северном Кавказе с международным терроризмом. Не один год западные журналисты ругали Министерство обороны и Министерство внутренних дел, а также ФСБ.
Но, начиная с этого лета, ситуация становится намного более опасной. Разумеется, в кремлевской политике были и есть кричащие ошибки. Например, одной из них являются официальные заявления о том, что в Грозном царит мир, в то время, как в действительности российская система насилия в регионе, где господствует страх, снова стоит на пороге серьезного испытания.
Никто не может сказать, какие беды еще произойдут до чеченских и следующих за ними российских президентских выборов. В то же время совершенно понятным языком говорят за себя тонны взрывчатки на грузовике моздокского гарнизона.
Москва имеет перед собой хорошо оснащенного, прекрасно подготовленного противника, если говорить о финансовых махинациях, с помощью которых Саудовская Аравия, очевидно, поддерживает радикально настроенных чеченцев, или террористических актах, которых теперь приходится опасаться в каждом уголке России. Логичным является вывод: только международные организации способны на террор подобного рода. Об этом недавно однозначно говорилось в докладе по итогам расследования, подготовленного для американского Конгресса.
Борьба с ними является неотъемлемой задачей международного сообщества. Что касается Чечни, то это означает, что Запад обязан возложить на себя часть ответственности вместо того, чтобы обращаться постоянно к ритуалу подачи политических нот протеста. Впрочем, наносит самому себе вред и Владимир Путин, когда настаивает на том, что в случае с Чечней речь идет о внутренних делах России.
