Беседа с биографом Путина Борисом Райтшустером о президенте, стремящемся войти в историю
Борис Райтшустер (32 года) живет с 1990 г. в России; с 1999 г. он возглавляет московское бюро журнала 'Фокус'. Первый тираж его книги 'Владимир Путин - куда он ведет Россию?', только что изданной издательством 'Ровольт' (Берлин), уже почти разошелся, билеты на авторские чтения всегда полностью распроданы. Но успех этой книги объясняется не только тем, что материал к ней хорошо подобран, а сама книга хорошо написана. После фарсовых выборов в Думу в декабре значительно уменьшилась та эйфория, которую вызывала политика Путина после 11 сентября 2001 г., а также в свое время речь перед бундестагом и официальная позиция России в отношении войны в Ираке. Запад ищет нового объяснения феномена Путина.
Вопрос. Когда на рубеже 2000 г. Путин был приведен к власти как преемник Бориса Ельцина, новый президент был едва кому-либо знаком в своей стране, не говоря уже о Западе. Но за немногие месяцы ему удалось стать самым могущественным и популярным политиком России. Как это могло произойти?
Борис Райтшустер. Окружение Ельцина тогда искало кого-либо, на кого оно могло стопроцентно положиться. Необходимо было исключить опасность, что они, так называемая 'семья', не будут преследоваться и не лишатся своего имущества. По моей информации, тогда было несколько кандидатов, в том числе и тогдашний министр внутренних дел Владимир Рушайло. Многие теории пытаются объяснить, как же, в конце концов, выбор пал на Путина. Одна из немногих, наиболее разумных, на мой взгляд, объясняет взлет Путина тем, что являясь главой спецслужбы ФСБ, Путин имел компрометирующий материал на всех ведущих политиков России, в том числе и против 'семьи'. Последнее слово, видимо, сказал Валентин Юмашев, нынешний муж дочери Ельцина Татьяны, который был до этого главой президентской администрации.
Когда решение было принято, в ход пошли те же стратегии, которые применялись и в 1996 г. при переизбрании Ельцина. Один специалист по рекламе сказал мне тогда: для нас нет никакой разницы, рекламируем мы политика или какой-либо другой продукт, который нужно продвинуть на рынок. Так возник 'миф Путина' - как рекламный продукт с миллиардным бюджетом. Путина изобразили точным отражением того, чего общество тогда хотело больше всего. Путин должен был представлять противоположность Борису Ельцину. Ельцин уже едва мог работать. Путин же, напротив, был молод и чрезвычайно работоспособен. Ельцин много пил, поэтому его преемник, конечно же, не должен был пить. Ельцин едва мог внятно говорить, Путин же формулировал свои мысли четко и понятно. Для избирателей Ельцин символизировал хаос и произвол, разваливающееся государство; Путин обещал противоположное - сильное государство. Исследователи общественного мнения уже тогда говорили, что Путин был скроен на чертежной доске, как точное воплощение желаний избирателей.
Вопрос. Вы неоднократно лично встречались с Владимиром Путиным. В какой степени Путин-человек соответствует мифу, который сконструировали специалисты по рекламе?
Ответ. Примечательно, что Путин, когда общаешься с ним лично, производит совершенно иное впечатление, чем тот образ, который создали СМИ. Будь он вторым пилотом в боевом самолете, на капитанском мостике военного корабля или в камуфляжной униформе на линии фронта в Чечне - в СМИ он выглядит человеком с железной волей, застывшими чертами лица, человеком, который может стукнуть кулаком по столу. В личном общении он кажется, скорее, соседским парнем, нерешительным и сдержанным человеком, почти застенчивым. Но в то же время он, видимо, не может полностью расстаться со своим прошлым как сотрудника КГБ. Он несколько минут не смотрит в глаза своему собеседнику, чтобы потом неожиданно на пару секунд бросить на него острый, колкий взгляд, что по-настоящему лишает того уверенности в себе. Как мне говорили, это старый метод КГБ по ведению допроса. Наверное, он не использует такой метод в беседах с государственными деятелями, которые по очереди подпадают под его шарм. Напротив, в беседах с журналистами он часто использует этот трюк, чтобы показать, кто в доме хозяин.
Вопрос. В первые два года правления Путина неуверенного в себе парня можно было видеть чаще, чем теперь.
Ответ. Как политик Путин был вначале чистым листом бумаги. Было видно, что он находился под сильным влиянием семьи Ельцина, он не мог тогда самостоятельно решать даже второстепенные кадровые вопросы. Поэтому ему было тогда сложно делать точные политические заявления, он предпочитал прибегать к расплывчатым формулировкам. Тогда в Кремле он был, скорее, комендантом, а не хозяином, как я пишу это в своей книге. Но за четыре года этот чистый лист бумаги однозначно заполнился.
Вопрос. Вы имеете в виду сведение счетов с наследием Ельцина, преследование так называемых олигархов?
Ответ. Какое сведение счетов? Давайте хорошенько посмотрим, кого преследуют. До сего дня известны только три случая, когда были совершены серьезные нападки на одного из могущественных олигархов. И во всех трех случаях не было ничего общего со сведением счетов, не говоря уже о пересмотре системы олигархического капитализма, возникшей в эпоху Ельцина. Владимир Гусинский давно вел игру против клана Ельцина. Последний - Михаил Ходорковский - никогда не был особенно тесно связан с 'семьей', но позволил себе встать против Путина, оказывая финансовую поддержку его противникам. Все остальные олигархи остаются на своих местах, при хороших деньгах и на свободе. Кремль хотя и стремится держать их подальше от политики, но не лишает могущества. Конечно, это может измениться, потому что в России существуют вещи, которые, как и прежде, нельзя предугадать. Но пока я не вижу серьезной опасности для олигархов, которые, к слову сказать, поняли и приняли новые правила игры.
Вопрос. Когда и как чувствовал себя Путин, когда был чистым листом бумаги?
Ответ. Важным поворотным моментом было 11 сентября. Решение Путина присоединиться к антитеррористической коалиции, наконец-то, принесло ему признание Запада. Тогда в его окружении раздавались весьма различные голоса о том, какую новую позицию должна занять Россия. Уволенный с поста главы президентской администрации Волошин максимально ориентирован на Запад, тогда как военные и старые друзья по КГБ выступали за новую конфронтацию с Западом. Но, в конечном итоге, у Путина победил реализм. Он понял, что Россия, взяв курс на конфронтацию, далеко не уйдет, что у страны даже нет сил, чтобы выдержать эту конфронтацию. Но, оглядываясь назад, можно объяснить его решение и по-другому: Путин всегда исходил из того, что необходимо удовлетворять все стороны - на внешней арене играя роль прозападного политика, а на внутриполитической - удовлетворяя националистический лагерь, проводя политику твердой руки, в том числе и в отношении бывших республик Советского Союза. Это политика, которую он проводит до сих пор.
На словах российский президент ориентирован прозападно, но внутри СНГ, в отношениях с соседями, например с Грузией, Украиной или с Белоруссией, прослеживается возврат к советско-царистской внешней политике, к шантажу с помощью газового крана или нефтепроводов. Очень важным последствием, якобы прозападного курса России после 11 сентября, стала свобода действий во внутренней политике. Раньше критика в отношении чеченской войны не так бесследно проходила мимо Кремля; велись даже разговоры о решении конфликта путем переговоров с чеченскими боевиками. То же относится и к теме гражданского общества: раньше организовывались даже встречи Путина с правозащитниками в Кремле, предпринимались попытки сохранить некоторые демократические достижения времен Горбачева и Ельцина, что-то вроде некоторой свободы прессы. После 11 сентября давление Запада исчезло. Канцлер ФРГ потребовал пересмотреть оценку войны в Чечне. Вдруг перестали говорить о войне против народа, стремящегося к независимости от России, а стали говорить о войне против терроризма. После этого Путин радикально изменился. Все попытки в направлении либерализации были прекращены. Он продолжал вести старую политику твердой руки. Здесь я вижу вину и промах Запада.
Вопрос. Вы серьезно считаете, что критика со стороны Запада, может к чему-то привести в сегодняшней России?
Ответ. Да. Кремль намного тщательнее регистрирует все, что говорится на Западе о Путине и его политике, чем здесь об этом думают. Нельзя также забывать, что Путин - это особый случай. Он придает большое значение своей популярности в Германии. Когда Путин давал интервью 'Фокусу', он сказал нам, чуть ли не прослезившись, что Германия - это его вторая родина и рассказал о том, как его младшая дочка произносила первые слова на немецком. Немецкие СМИ находятся в Кремле под особым наблюдением. Путин сам выбирает, что он хочет просмотреть, в то время как материалы на других языках выбирает ему пресс-служба. В то же время Путин мыслит историческими категориями, он хочет занять место в истории, и если ему дать понять, что с его нынешним курсом это место будет необязательно положительным, это, по крайне мере, заставит его задуматься.
Вопрос. Было много кандидатур на место преемника Ельцина. Также и среди политиков демократического лагеря, например Борис Немцов. Но кремлевский правитель приобретает такую неограниченную власть, что иногда кажется невозможным избежать искушения и начать играть царя, теряя чувство реальности. Что ж, неужели любому хозяину Кремля неизбежно суждено превратиться в единоличного правителя византийского толка?
Ответ. Безусловно, искушение очень велико. Недавно я говорил об этом с одним российским политиком, который долгие годы работал с Путиным и очень хорошо знает президента. Он сформулировал это так: Путин застыл в бронзе. Раньше он стремился проводить реформы, хотел изменить что-то. Теперь же он заигрывает со своим отражением в зеркале, вместо того, чтобы работать. С утра до вечера он только и слышит, какой он выдающийся президент, как все правильно он делает, его все боготворят. Похожую потерю чувства реальности я недавно наблюдал, когда был у Эдуарда Шеварднадзе, свергнутого грузинского президента. В глубине своей души он и сейчас считает, что большинство народа Грузии любит его, и что это американцы устроили его свержение. Но новейшая российская история знает и другие примеры. Когда, став генеральным секретарем, Михаил Горбачев в 1985 году пришел к власти, эта власть была намного больше, чем сейчас у Путина. Но Горбачев был человеком, который умел эту власть ограничивать. Можно сделать также сравнение с Германией 1945 года. Тогда тоже можно было считать, что Германии нужен политик, кайзер или фюрер, который сможет проводить политику твердой руки. Но тогда возникли два немецких государства: в одном был именно такой политик, а в другом - нет, там была демократия, которая, в конце концов, оказалась сильнее тоталитаризма. В Кремле нужен такой человек, который устоит перед искушением абсолютной власти.
Вопрос. Есть в Путине такой личностный потенциал?
Ответ. Я не знаю. Может быть, он до сих пор скрывал это и покажет только позднее, после своего переизбрания. Но для этого давление Запада должно быть более сильным.
Вопрос. Переизбрание Путина в марте считается делом решенным. Как Вы представляете себе второй срок его правления?
Ответ. Существует два варианта. По одному из них, Путин мог бы, как когда-то Хуан Карлос в Испании, реформировать систему, частью которой он является, изнутри, вступить на путь демократии. Вторая возможность идти по пути цементирования политической системы, в которой больше не избиратель решает, кто им правит, а правительство решает, кого должен избрать избиратель. К сожалению, второй вариант мне кажется более реалистичным, чем первый. И даже если сам Путин выберет первый путь, ему придется рассчитывать на значительное сопротивление. На все посты он назначил кадры из КГБ, которые, без сомнения, будут против такого поворота. Изменение курса было бы для него даже опасным, в силу возможности потери власти. Но, как я уже говорил, в России очень сложно предугадать политическое развитие. Для меня остается открытым вопрос, какой вариант возобладает.
Беседу вел Дмитрий Попов.
