Закат в России. Сценарий кажется хорошо знакомым: торжества по случаю возврата давно отправленных на свалку истории обезвреженных механизмов советских времен, сначала думаешь - радостное возрождение: предвыборная борьба, которая таковой не является, поскольку вождь всех трудящихся давно убрал со своего пути всех серьезных конкурентов. Подходящим для этого является и электорат, который давно утратил веру в политические лозунги и довольствуется лишь формальной стороной своего волеизъявления.
Иными словами, все, как прежде? Получается, что Россия возвращается к каменному веку времен Советского Союза? Призвал ли кто-то представителей искусства, интеллигенции на Западе и на Востоке к тому, чтобы в полный голос заявить свой 'протест'? Кругом царит покой. Путин, хамелеон, новый тип холодного прагматичного политика, уже давно держит в своих руках и западную политическую сцену. Его программа наведения порядка во вновь набирающем силу государстве предусматривает только благосостояние для всех и относительно мирную жизнь.
Путин - именно тот тип правителя, которого в данный момент хочет и заслуживает иметь Россия: главное, что растет экономика, главное, что в стране царит спокойствие. За это среднестатистический гражданин в России, как и на Западе, охотно идет на некоторое ограничение гражданских прав и свободы прессы. То есть, парадокс, который отлично проецируется в путинский вакуум надежд, мечтаний, иллюзий, но вряд ли отвечает его реальной политике, в том числе, и что касается саднящей чеченской раны, то есть, его невозможно объяснить одной лишь загадочностью русской души.
Путин - гарант стабильности для обывателя, он обещает ему в целом спокойную жизнь по ту сторону больших политических коллизий. То, что его политика, направленная до сих пор всего лишь на реализацию само собой разумеющихся вещей: в частности, на своевременную выплату пенсий и заработной платы, микшируется, как и заставляет себя ждать радикальное реформирование общества. В последнее время приходится иметь дело и с чеченским террором, который постоянно подрывает основы желанного покоя.
В путинской стране, которой управляют сотрудники спецслужб, больше не существует серьезной оппозиции. Под контролем находятся средства массовой информации, представителям искусства заткнули рты, немногие, такие, как писатель Эдуард Лимонов, призывавшие к восстанию, лишены возможности своего влияния. Радикальные манеры, новая открытость, которыми российские представители искусства и интеллигенции поражали в эйфории перестройки западный мир, оказались пустышкой, псевдорадикальным проявлением духа, господствовавшего в то время.
И для Запада Путин, 'немец в Кремле', является гарантом стабильности. Мы восторгаемся по поводу инициированных лично Шредером (Schroeder) и Путиным помпезных германо-российских встреч деятелей культуры и аплодируем по поводу ввоза санкционированных государством произведений искусства.
Россия - зеркало, в которым мы уже давно наблюдаем свою собственную отвратительную физиономию, поскольку требования большей демократии, плюрализма и открытости для критики давно превратились в пустые заявления и у нас в стране? И мы тоже уже давно превратились в граждан-приспособленцев, как в постидеологическом путинлэнде. В нашей культуре, которая живет за счет государственных субвенций, тоже уже давно идет речь о выживании искусства, и как российские интеллигенты собираются в Кремле, наши дамы и господа от культуры тоже охотно приходят поболтать в ведомство федерального канцлера.
Ясные и понятные слова о подавлении прессы и оппозиции в России имеют большое значение. Но способны ли мы еще обращать их в свой адрес, ведь и у нас становится все меньше критики. Но в России так называемая 'критика' с Запада еще никому не докучала и без того. Россия, большой медведь, всегда была самодостаточна: это, кстати, демонстрирует российское искусство, оно, сфокусированное на национальных проблемах, с трудом находит внимание за рубежом.
На смену эйфории, с помощью которой в начале 90-х годов предполагалось приживить России западную демократическую модель как разновидность поздней утопии, пришло отрезвление. С обеих сторон: маловероятно, чтобы Россия довольствовалась западными стандартами, ставшими и для самого Запада спорными в связи с исламским террором, новыми американскими войнами и набирающими силу тенденциями глобализации. Искусство на Западе и на Востоке будет пока заниматься лишь изучением противоречий и парадоксов. Как бастион критики, как проповедник якобы лучшего мира оно свое пока отработало.
