Если правда то, что между добрыми друзьями откровенность обязательна, то итальянскому правительству следовало бы передать в Кремль срочное сообщение: 'Дорогой Путин, смотри, не переборщи'.
Из всего того, что делает Сильвио Берлускони в области внешней политики, выбор в пользу связей с Россией, несмотря на избыток 'шефства' над Чечней и на нереальный взгляд на присоединение к Евросоюзу, справедливо вызывает мало возражений. Привилегированные связи с Москвой - традиционная политика Италии, она отвечает нашим интересам - и не только в области энергетики - и является частью стратегической перспективы, общей для всей Европы и для всего Запада.
Но именно поэтому, именно потому, что международное сообщество давно сделало ставку на реформированную и надежную Россию, необходимо, чтобы улыбки Владимира Путина сопровождались правовой уверенностью, заслуживающим доверие плюрализмом, допустимым уровнем внутренней безопасности, убедительным поворотом в сторону бизнеса и иностранного капитала, которого, к тому же, Москва громко требует. Иными словами, Запад должен спросить себя, как хочет использовать Путин абсолютную власть, которую он получил демократическим путем: для того, чтобы превратить Кремль в неприступную крепость или чтобы взяться за модернизацию России.
И какие же сигналы поступают из Москвы? Последний сигнал - громкое убийство американского журналиста Пола Хлебникова, руководителя недавно появившегося русского издания журнала 'Форбс', человека неосторожного настолько, чтобы опубликовать, как это делает знаменитый американский журнал ежегодно, поименный список российских миллиардеров. Вполне вероятно, что какому-то 'олигарху' это не понравилось, не говоря уже о том, что у Хлебникова оставались счеты с тем самым Березовским, который был 'серым кардиналом' Кремля во времена Ельцина.
Никто и не думает подозревать Путина, к тому же известно, что в Москве бич заказных убийств так и не был побежден. Но все равно последствием этого преступления стало новое привлечение внимания к галактике СМИ, которые в последние годы, с активного одобрения Кремля, постепенно доведены до послушания или молчания, что лишает новую Россию существенного компонента плюрализма. И в том же направлении, в ожидании финальной главы, двигалось в последние месяцы дело ЮКОСа, первой по величине нефтяной компании в России и одной из крупнейших в мире. Ее владелец Михаил Ходорковский с октября томится в тюрьме, а энергетический колосс рискует оказаться банкротом или быть расчлененным, так как его обвиняют в колоссальной неуплате налогов.
С формальной точки зрения, подобный эпизод мог бы иметь место и во многих других странах. Но как забыть о том, что, если бы так же стали обращаться со всеми 'олигархами', извлекшими выгоду из 'дешевой' приватизации девяностых годов, мест в российских тюрьмах не хватило бы? И о том, что Ходорковский попал под огонь только тогда, когда начал финансировать не полностью ортодоксальные политические партии? Порабощение СМИ и избирательное использование законов в деле ЮКОСа (не говоря уже о реструктуризации банковской системы, с которой еще надо разобраться) усиливают впечатление по поводу того, что Путин ставит на первое место свою 'демократическую диктатуру', а не требование проведения настоящей экономической, политической и социальной реформы в России. Вмешательство государства, хотя и не до такой степени, чтобы возродить советские времена, может возродить со стороны международного сообщества недоверие, которое для России серьезнее, чем даже угрозы.
Поэтому, когда 15 июля министр иностранных дел Лавров встретится с (министром иностранных дел Италии - Ред.) Фраттини и когда Путин в сентябре-октябре вернется в Рим, итальянские руководители, по нашему мнению, должны сказать русским гостям несколько откровенных слов. Как это бывает между друзьями.
