В середине девяностых годов, спустя всего лишь пять лет после распада Советского Союза, новые хозяева Кремля поразили западных правителей тем, что попросили помощи в борьбе против исламских 'суфиев и фундаменталистов'. В тот момент политологи Москвы пользовались терминологией, сильно напоминавшей выражения, которые употреблялись в вызывавшей столько страхов царской Охранке. В прежние времена агенты этого ведомства вместе со специальными подразделениями тогдашней, еще царской, армии участвовали в подавлении мятежей мусульманских народов в уже изобиловавшем проблемами кавказском регионе. Горы Кавказа с незапамятных времен были населены самыми разнообразными племенами, которые постепенно отошли от языческого мистицизма и маздеизма и нашли себе прибежище в Исламе.
После падения советской империи магометанство вернуло себе прежние позиции в бывших социалистических республиках Средней Азии и превратилось в головную боль и для Москвы, и для Вашингтона. Влияние над кавказским регионом оспаривали два крупных течения сегодняшнего Ислама: шиитский радикализм, который проповедовали последователи иранского аятоллы Хомейни (Jomeini) и пришедший из Саудовской Аравии ваххабизм.
Озабоченные ослаблением своего 'южного фланга' российские власти пришли к заключению, что наилучшим способом противостояния наступлению исламизма может стать пример единственной в мире светской мусульманской страны - Турции. По просьбе Москвы, Программа ООН по развитию (UNDP) разработала целую серию социально-экономических проектов, направленных на соперничество с турецкой моделью. Казалось, успех подобных проектов был гарантирован. Складывалось впечатление, что многочисленные тюрко-язычные народности Кавказа и Средней Азии действительно готовы пойти по пути, проложенному Мустафой Кемалем Ататюрком (Mustafa Kemal Ataturk).
Но после событий 11 сентября радикально-настроенным исламистам удалось открыть в регионе новый фронт борьбы. Речь идет об Узбекистане, играющем ключевую роль в установлении равновесия в сообществе бывших советских республик этого региона. И, конечно, о Чечне, представляющей собой одновременно бастион и лабораторию боевиков Аль-Каиды на границе Европы и азиатского континента. В обоих случаях геостратегические интересы Москвы отличны от интересов Запада. Возможно, именно по этой причине представление проблемы, равно как и используемая для ее описания лексика претерпевают радикальные изменения.
Через несколько дней после встречи Большой Восьмерки на Си-Айленде, в ходе которой администрация Буша (Bush) выступила с инициативой 'Партнерство во имя прогресса и общего будущего стран расширенного Ближнего Востока и Северной Африки', Кремль предложил свою версию конфликта/стабилизации обстановки в названной зоне, напомнив Соединенным Штатам, что эпицентры напряженности невозможно специально привязать к Ираку или Афганистану. В середине июня газета 'The Moscow Times' действительно опубликовала исчерпывающий анализ нестабильной ситуации в арабо-мусульманском мире, суть которого заключалась в следующем:
- Саудовская Аравия представляет собой самую мощную бомбу замедленного действия в регионе. В настоящее время силы безопасности страны пытаются всеми средствами покончить с экстремистским насилием, сеющим панику и стремящимся создать препятствия добыче нефти. Похоже, что члены королевской семьи Садовской Аравии, на протяжении многих лет тайно оказывавшие поддержку исламским ваххабитам (читай, Аль-Каиде), не в состоянии взять ситуацию под свой контроль.
- Пакистан можно назвать вторым эпицентром напряженности. Несмотря на обещания президента Первеза Мушаррафа (Pervez Musharraf) провести модернизацию государственных структур, армейская прослойка общества, службы безопасности и военной разведки вовсе не намерены идти по предлагаемому пути. Когда встала необходимость организации операций против талибов, пакистанские военные выразили свое недовольство. Стоит задаться вопросом, готовы ли военные страны поддержать усилия своих американских коллег и принять участие в будущих боевых операциях. С другой стороны, необходимо помнить, что пакистанские генералы держат в своих руках контроль над ядерным арсеналом страны. В подобной ситуации вполне уместен вопрос: какая судьба ждет этот арсенал в случае насильственного или внезапного исчезновения Мушаррафа.
- Самая густонаселенная страна арабского мира - Египет - с грехом пополам справляется с обеспокоенностью общества, вызванной всевозможными факторами политического и религиозного характера. Президенту страны Хосни Мубараку (Hosni Mubarak) уже больше 70 лет, и ни политики страны, ни его оппоненты не собираются признавать его сына в качестве 'наследника' на посту главы государства. Кроме того, политический 'истеблишмент' не способен сдержать волну насилия, вызванную радикально-настроенными исламистами.
Для противостояния надвигающейся буре Кремль предлагает следующий план действий:
- Передача власти в руки иракского народа в самые сжатые сроки. Соединенные Штаты должны передать правление в руки заслуживающей доверия и признающей свою ответственность иракской администрации.
- Установление конкретной даты начала переговоров о вступлении Турции в ЕС. Это государство должно стать своего рода заслонкой между Западом и исламским миром.
- Соединенные Штаты должны проводить открытую политику в отношении Ирана. По прошествии четверти века исламская революция отделалась от своей примитивной агрессивности.
- Создание условий для политической и стратегической стабилизации Узбекистана. Россия и Соединенные Штаты должны начать серьезный и конструктивный диалог по предотвращению новых выступлений исламистов в Ферганской долине.
- Возобновление консультаций по разрешению палестино-израильского конфликта. Создание палестинского государства станет, вне всякого сомнения, лучшим противоядием от распространения исламского экстремизма. Новые правители Палестины не обязаны подчиняться исключительно требованиям Тель-Авива. С другой стороны, Израиль должен осознать, что его выживание в XXI-ом столетии зависит не столько от стратегических (военных) решений, сколько от роста населения на управляемых им территориях.
Любопытно, что, выступив с подобным исчерпывающим предложением, российская внешняя политика, похоже, поднимает голову.
Адриан Мак Лиман - писатель и журналист, член Группы средиземноморских исследований Сорбонского Университета (Париж).
