'Я не могу предсказать вам действия России. Это загадка, окутанная тайной, и упрятанная в лабиринте', - так отозвался о Советском Союзе Уинстон Черчилль, выступая по лондонскому радио 1 октября 1939 г.
К сожалению, и сегодняшняя новая Россия вполне соответствует этому определению. На прошлой неделе убийство американского журналиста Пола Хлебникова вновь приковало к России внимание, на много месяцев отвлеченное событиями в Ираке и Ближнем Востоке. Хлебников был редактором русскоязычной версии журнала 'Forbes' и активно занимался расследованием деятельности мафии и олигархов в этой стране.
Однако Хлебников - далеко не первый журналист, убитый в России за последнее время - эта судьба постигает и других видных деятелей, идущих наперекор могущественным группировкам, нажившимся на крушении коммунизма.
Все, с кем я говорил о России - как пессимисты, так и оптимисты - соглашались в одном важном пункте: сегодняшнее российское общество глубоко поражено коррупцией, и переживает переходный период с неясными перспективами. В стране принимаются законы, строится свободный рынок, проводятся выборы, но гражданское общество там еще не утвердилось - даже через 13 лет после падения коммунистического режима.
Потому-то характеристика Черчилля все еще актуальна. Да, Россия переживает переходный период, но куда именно она идет, не ясно даже многим из самых опытных экспертов.
Маршалл Голдман (Marshall Goldman) из Центра российских исследований Гарвардского университета считает, что Россия катится назад, к недобрым старым временам страха и репрессий. Попытки приватизации экономики и установления верховенства закона, необходимого для формирования гражданского общества, закончились столь полным провалом, что, как опасается Голдман, Россия, даже без коммунистов у власти, возвращается к своим авторитарным, недемократичным корням.
Поражает одно: все люди, недавно вернувшиеся из России, с которыми мне довелось беседовать, говорят о глубокой и повсеместной коррупции, поразившей общество целиком и полностью. Такого было и мое главное впечатление от России, когда я впервые отправился туда в 1977 г. Это было общество, гниющее изнутри.
Тот факт, что Хлебников умер в застрявшем больничном лифте, не удивит никого, кто хоть раз бывал в халтурно построенных российских домах, особенно многоэтажных, где надо подниматься на лифте. Все ловчат, все пытаются что-то урвать.
Однако другой специалист по России, президент Никсоновского центра Дмитрий Саймс (Dmitri Simes), предостерегает от поспешных апокалиптических выводов. Да, согласен он, Россия во многих отношениях по-прежнему остается страной беззакония и коррупции. Но это неизбежное следствие сложного переходного периода, и не означает, что Россия непременно должна вернуться к состоянию 'империи зла'. Правительство действительно поставило под контроль независимые телеканалы, но в России сохранилась разнообразная и оживленная пресса, резко критикующая президента Владимира Путина; кроме того, по всей стране активно формируется средний класс.
Саймс предостерегает нас от взгляда на Россию сквозь призму нашего собственного культурного восприятия. Российский народ отличается большей склонностью к фатализму и приверженностью к порядку, устанавливаемому сильной властью. Но из этого не следует автоматический вывод, что в конечном итоге в стране возникнет репрессивная диктатура, враждебная Западу. Путин, как отмечает Саймс, только что сформулировал внешнеполитический курс, основанной на идее о том, что России незачем стремиться к господству в мире.
Тем, кто гадает, увенчается ли успехом государственное строительство в Ираке, советую взглянуть на Россию, где эта задача решается уже 13 лет. Исход по-прежнему совершенно неясен. И убийство Хлебникова должно послужить напоминанием о трудности этой задачи. То, что происходит в России, все еще обладающей ядерным арсеналом, не менее, а то и более важно, чем результат событий в Ираке.
