Санкт-Петербург конца 20-го столетия. В книге Стогова по жизни бесцельно бредут журналисты, музыканты, дельцы. Их день проходит в поисках денег, кабаков и девочек, которые встречаются им случайно и остаются безымянными. Но в своих мечтах они отправляются в чужие страны и видят себя в другой жизни, как и рассказчик от первого лица. Он надеется на спасение благодаря любви. Но когда встречает эту любовь, сохранить ее неспособен.
Санкт-Петербург - Северная Венеция - любимое дитя всякого каталога для туристов. Город на Неве собирает свои богатства на протяжении трех столетий. Однако то, что негласная столица России блистает своим великолепием, это всего лишь одна сторона города, насчитывающего пять миллионов жителей. Другое его лицо - будни. Еще в советские времена Петербург был пасынком политики и сегодня он, в отличие от Москвы, ничего не выгадывает от перемен.
В этих жестких условиях, не терпящих сентиментальности, Илья Стогов, один из самых ярких авторов России, чувствует себя как дома. Он живет со своей семьей в доме в одной из многочисленных новостроек. Во время кризиса 90-х годов у журналиста не было работы. И вот он написал о суровой реальности постпереломного периода роман, который стал бестселлером.
Илья Стогов: 'Одним словом, у меня не было денег, я сидел в одиночестве дома и, в конечном счете, написал за девять дней роман. В ином случае мне не оставалось ничего другого, кроме, как пить. Мой компьютер сломался. Поэтому мне пришлось использовать старую пишущую машинку. Вдобавок кризис в России приходилось ощущать в реальности. Не стало автоматов по продаже сигарет. Одним словом, я просидел девять дней и написал целую книгу, жуя 'бычки' и шлепая одним пальцем по клавишам старой пишущей машинки. Я печатал так много, что через девять дней у меня сильно опухли пальцы'.
Стогов описывает изнанку перестройки. В клубах и в заведениях с красными фонарями, появившихся в переломное время, его бесчувственные парни чувствуют себя, как дома. Будь то журналисты, новые богатые, музыканты или мелкие уголовники - все они ищут на одну ночь счастье или же хотят забыть о борьбе за выживание.
Стогов и сам был циничным ночным бродягой. Он пробился и поэтому знает: 'Мачо не плачут'. Так называется и его книга. Отрезвленные реалиями герои всегда пьют, порой потому, что они счастливы, иногда потому, что несчастливы. Мачо не испытывают чувств, они заливают их алкоголем. Их игрушка - ночные красавицы, а те находятся на их содержании. Книги, не отвечающие обывательской морали, пользуются в России особым успехом. У Стогова любимой является тема с некоторым оттенком проституции.
Илья Стогов: "Сегодня в России можно купить книгу о любого рода извращениях. И вся грязь, которая в них встречается, является, разумеется, также и частью жизни. Но это как раз не все. Если бы эти книги показывали выход из положения, они бы имели больший успех, как моя книга, которая позволяет почувствовать выход из дерьма'.
Россия после перелома открывает много возможностей для того, чтобы подняться или же пасть. В дорогом для жизни Петербурге 20 процентов жителей безработные. Но люди сохраняют невозмутимость. В динамике российского капитализма лучше всего полагаться на самого себя. Атрибуты шикарной жизни манят. Авторитет и деньги определяют отношения. Это для авторов наглядный урок того, как успешные люди оказываются на солнечной стороне общества.
Однако Стогов, знающий Петербург с малых лет, чувствует неровные места, являющиеся реликтами советской империи, и по другую сторону туристских маршрутов. Он жестко придерживается реалий. Он как писатель и журналист опубликовал уже двенадцать книг, из них пять романов. Его любовь к своему родному городу простирается до мельчайшей детали.
Илья Стогов: 'Некоторые главы моей книги имеют названия грузинских блюд из меню, которых в Германии, наверное, не знают. Одним словом, мое любимое блюдо 'блуди', блюдо из фасоли, своего рода, красной фасоли'.
Стогов заглядывает за фасад и ищет чувства. Он ничего не приукрашивает, видит насилие в отношениях между полами, за которое расплачиваются женщины.
Илья Стогов: 'В книге 'Мачо не плачут' можно, конечно, видеть порнографический роман. Но то, что я хотел описать, говорит просто о том, что существование тела представляет собой нечто важное. Но в книге видишь и другое: когда застываешь в своем физическом бытие и забываешь о душе, не имея ничего духовного, тогда ты разрушаешь самого себя. Для меня это антипорнография'.
Дикий Стогов является, собственно, моралистом. Источник своей позиции он находит в одной из трех католических церквей Петербурга. Господствующая в России православная церковь не захотела иметь неудобного автора. Католики помогли ему избавиться от алкогольной зависимости. Сегодня он почтенный отец семейства, больше не бывающий на якобы опасных улицах Петербурга. Молодые россияне чувствуют себя здесь, как в Америке. США по-прежнему остаются для них великим примером. Очень модным считается Рокабилли-клуб 'Money Honey'.
Стогов не растворялся в этой среде. Он также всегда наблюдал за ней как бы со стороны. Он относится к числу молодых российских авторов, которые держат перед своим обществом зеркало. Оно для официальной России Путина больше, чем бельмо на глазу, поскольку в книгах этих авторов видна неприкрашенная реальность, а она мешает.
