Когда на прошлой неделе в России почти одновременно разбились два самолета, сразу возникло подозрение, что речь может идти о террористических актах чеченских боевиков. Последние данные это подтверждают. Но перед президентскими выборами в Чечне сначала решили переждать. Иными словами, в анализе непосредственно перед выборами в большей мере, чем раньше, мешались эмоции и интересы российского руководства и чеченских боевиков.
Сильвия Райхель: Господин профессор Генрих Фогель, Вы долгое время возглавляли Федеральный институт восточных и международных исследований и считаетесь в Германии знатоком России. Как Вы можете охарактеризовать выборы в Чечне?
Генрих Фогель (Heinrich Vogel) : Это один из символических актов, который должен был создать видимость нормальной демократии, и который, кроме того, должен был, конечно, способствовать сглаживанию неизлечимого конфликта. Однако о настоящих выборах говорить нельзя. Москва, когда речь идет о таком серьезном конфликте, не полагается на случай, и есть достаточно убедительные сообщения, что перед рядом председателей избирательных участков еще до выборов была поставлена задача, каким должен был быть результат. Явка избирателей должна была составить в диапазоне от 62 до 67 процентов. Это, конечно, результат опроса, но никто не знает тех, кто этот опрос проводил в действительности. Все это говорит в пользу того, что мы в данном случае имеем дело с потемкинской деревней.
Сильвия Райхель: Что за человек Алу Алханов, что за политик?
Генрих Фогель: Это не политик, это, если хотите, карьерный милиционер, начинавший водителем в Министерстве внутренних дел Чечни, а затем в качестве протеже бывшего президента Кадырова назначенный министром внутренних дел. Сегодня он несет ответственность за тамошний хаос. Никто не знает его лично. Он не из тех, кого приемлет население. В отличие от его соперника Сайдуллаева, пользующегося в Чечне большим авторитетом. Такого кандидата своевременно снимают с гонки под предлогом, что у него не в порядке паспорт. Это ситуация накануне выборов в России, свидетелями которой мы бывали и раньше.
Сильвия Райхель: В принципе в этом нет ничего нового. Изменится ли что-то с избранием Алу Алханова?
Генрих Фогель: Да, это вопрос. Чеченское население сильно устало, испытывает большой пессимизм. Сопротивление, инициируемое, с одной стороны исламистами, имеет в себе также естественное и политическое зерно в лице бывшего чеченского президента Масхадова, лишенного своего поста Москвой и теперь пытающегося влиять на ход событий из-за рубежа. Никто не заинтересован в том, чтобы этот конфликт продолжался. В этом плане шанс мог иметь, если хотите, любой человек, если бы он восстановил веру в государство. В Чечне, видит Бог, это серьезная задача.
Сильвия Райхель: Какая помощь, какой вид посредничества необходимы в этом конфликте, в том числе и из-за рубежа?
Генрих Фогель: Непосредственного влияния на российскую внутреннюю политику не имеет никто. Предложение об интернационализации, о международном контроле за проведением таких мер в Чечне, выдвигавшееся, например, Европейским парламентом, Москва очень резко отвергла. Нет, Москва не желает участия международного сообщества и, несмотря на это, Путину и назначенным им ответственным лицам приходится постоянно вступать в конфликт с общественностью. Это задача международной политики. Большего она сделать не в состоянии. Но реакция Кремля показывает, что это имеет ощутимый политический результат. В том числе и что касается российской общественности.
Сильвия Райхель: Это является и задачей канцлера Германии Герхарда Шредера (Gerhard Schroeder), который сегодня встречается с Путиным?
Генрих Фогель: Канцлера Германии Шредера, как и господина Ширака (Chirac), как и всех тех, кто во время саммита 'Восьмерки' встречается перед телекамерами с Путиным. Все призваны указывать на эти неприемлемые обстоятельства и обращать внимание Путина на то, что он своими собственными силами не в состоянии держать под контролем ситуацию с безопасностью не только в Чечне, но и во всей России.
Сильвия Райхель: Россия охотно ставит боевиков в Чечне на одну доску с 'Аль-Каидой'. Насколько серьезную опасность представляют собой исламистские группировки в Чечне?
Генрих Фогель: Чем дольше Москва пытается восстанавливать и обеспечивать безопасность в Чечне с помощью жестокого насилия с использованием государственного террора, тем активнее, как мы видим, становятся исламисты, в том числе и при поддержке из-за рубежа. Это влияние исламистов является результатом российской политики в Чечне, и насилия, которое там беспрепятственно свершается.
Сильвия Райхель: Это значит, что российское население должно настраивать себя на очередные террористические акты?
Генрих Фогель: Это так. А московская бюрократия, московские военные, московская милиция, а также силы безопасности в принципе от вездесущей коррупции не застрахованы. Никто не может гарантировать, что нечто подобное, как с двумя самолетами, не произойдет в другом месте.
