Терроризм омрачает жизнь каждого общества, по которому он наносит удар. Трагические происшествия последних двух недель в России вызвали злое стремление защитить себя и ощущение пребывания в окружении - что очень похоже на настроения, царившие в Америке после атак 11 сентября 2004 года.
Похоже, но за одним исключением - российские гнев и скорбь попали на почву более широкого чувства недовольства Западом.
Продемонстрированное президентом Владимиром Путиным на прошлой неделе недовольство якобы имеющей место эксплуатацией Западом внутренних проблем России отражает широко распространенные настроения. И если отчужденность между Востоком и Западом усилится, значит террористы, которые нанесли удар на юге России, одержали победу, к которой они, возможно, и не стремились.
Не все россияне настроены подобным образом. Однако по сравнению с тем, что было всего несколько лет назад, когда страна только начинала свой переход от коммунизма и все западное ей казалось прекрасным, наблюдаются резкие перемены, особенно в среде интеллектуалов.
Я осознал эти перемены на прошлой неделе в Великом Новгороде, древнем русском городе, стоящем на реке Волхов, в 250-ти километрах к югу от Санкт-Петербурга.
Это понимание произошло во время конференции, в которой принимали участие известные россияне и группа западных ученых и журналистов, которых пригласили на трехдневное обсуждение будущего России в 21-м веке. В это время осада школы подходила к концу, и многие из нас прекращали дискуссии, чтобы собраться в баре отеля, где по телевизору показывали первые ужасные кадры спасающихся детей.
Россияне смотрели практически безмолвно, иногда тяжело вздыхая от увиденного, некоторые смахивали слезы. Кто-то сердито вполголоса говорил о некомпетентности находящихся на месте трагедии властей.
В рамках конференции специальная группа экспертов обсуждала вопросы безопасности России. Участники дискуссии намеренно избегали упоминаний о увиденном по телевизору, предпочитая концентрироваться на "международных террористических угрозах", стоящих перед Россией.
Один из западных участников, британский журналист Джонатан Стил (Jonathan Steele), вскочил в гневе. Никто, сказал он, судя по всему, не хочет обратиться к главному вопросу: неспособности российских властей решить проблему сепаратистских движений в Чечне и на Северном Кавказе.
Россияне отреагировали так, как будто их ударили. Реальную проблему, возбужденно ответили они, представляет собой Запад. "Российский военный истеблишмент чувствует, что Запад обманул нас", - пожаловался Андрей Кокошин, заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам.
Языком, на удивление похожим на тот, который через несколько дней использовал Путин, он сказал: "Похоже, что теперь, когда Советский Союз больше не существует, Запад пытается уничтожить нас". Несколько россиян, в том числе и журналисты, которые когда-то были пылкими западниками, встали, чтобы высказаться в том же духе. Другие резко с ним не согласились, но их было меньшинство.
Примерно через двадцать минут страсти улеглись. Вскоре все опять стали друзьями. Однако было ясно, что между нами пролегла черта, которую не так легко пересечь. Данная конференция была официальной, оплаченной государственным информационным агентством, и многим из присутствовавших представителей Запада - которые все были ветеранами советской эпохи - было интересно, не чувствуют ли российские участники себя обязанными отражать официальную точку зрения. Однако эмоции, сопровождавшие эти комментарии, не оставляли сомнений: давно зреющее ощущение предательства, вызванное "нарушенными обещаниями" Запада - от расширения НАТО до недостаточности инвестиций в зарождающийся российский капитализм - дополнило собой имеющееся у россиян ощущение изолированности.
По крайней мере, такие настроения удобны Путину, который может (хотя бы сейчас) отвести от властей гнев, вызванный их неспособностью остановить терроризм.
По результатам проведенного недавно опроса общественного мнения около 60 процентов россиян поддержали подход президента к разрешению кризиса с захватом школы. Другой вопрос - будут ли антизападные настроения отражены в официальной политике. Один высокопоставленный кремлевский чиновник, с которым мы встретились позднее в Москве, утверждал, что Россия по-прежнему стремится сотрудничать с Западом.
Однако она, несомненно, также настроена лишить Запад желания задавать неудобные вопросы о правах человека, свободе прессы или аресте крупных предпринимателей, таких как, например, Михаил Ходорковский.
Мы не критикуем вас за то, как вы боретесь с терроризмом или гражданскими беспорядками, говорят россияне. Поэтому оставьте нас в покое.
Антизападные настроения позволяют Москве утверждать, что никто, кроме самих россиян, не позаботится об интересах России и не поймет их. Такое настроение неизбежно приведет к более широким, более существенным разногласиям по вопросам, выходящим далеко за рамки терроризма.
Не все российские интеллектуалы и политики придерживаются официальной линии. "Наше общество теперь управляется спецслужбами, - раздраженно сказал один из участников конференции, возглавлявший в 1990-х годах московское продемократическое движение. - Так развивать Россию нельзя".
Также нельзя подобным образом добиться большей безопасности в мире.
