С помощью любительских видеокамер, ударов прикладами и нацарапанных от руки списков российские власти ведут борьбу с терроризмом. При этом они, правда, забывают контролировать аэропорты.
На территории бесланского аэропорта в гордом одиночестве стоит металлодетектор. Рядом сиротливо приткнулся прибор для просвечивания багажа. 'Есть кто-нибудь?' Никто не отзывается. Ни у кого не возникает желания обыскать нас на предмет наличия оружия или взрывчатки. С момента окончания кровавой драмы с захватом заложников в школе, расположенной в пяти километрах отсюда, прошла неделя. Полмесяца назад были взорваны два пассажирских самолета, и президент Путин пообещал усилить бдительность. Но в аэропорту Беслана нет и намека на безопасность. Без всякой проверки мы проходим в зал ожидания, расположенный рядом со взлетной полосой.
Контроль как фарс
Лишь незадолго до отлета появляется сотрудник службы безопасности. 'Все возвращаемся для прохождения контроля!' С серьезным видом он по несколько раз пропускает некоторые сумки через движущуюся ленту. Весь этот контроль - сплошной фарс. Злоумышленники давно бы успели спрятать опасные предметы в туалете зала ожидания. Я решаю провести тест и оставляю одну из сумок у выхода на летное поле, вместо того, чтобы тащить ее на контроль. Никто не обращает на это внимания, и я спокойно заношу непроверенную сумку в самолет.
Подношения вместо безопасности
Неужели вся эта рутина - первый результат путинского указа о передаче контрольных функций в аэропортах органам МВД? Российские стражи порядка, страдающие от хронически низких зарплат, зачастую появляются только там, где есть возможность получить подношение - а при досмотре в аэропорту шансов на это немного.
Борьба с арифметикой
Тем большую бдительность проявляет наша стюардесса - блондинка в синей униформе. Она храбро сражается с арифметикой, снова и снова сравнивая число посадочных талонов с количеством пассажиров. Вот она в очередной раз начинает считать заново и через какие-нибудь пятнадцать минут облегченно сообщает в кабину: 'Все сходится! Шесть человек, шесть талонов!'
Но все это мелочи по сравнению с тем, что ожидает нас по прибытии в Москву. Это был непростой перелет. Время обглодало половину внутренней обшивки нашего 'Ту-154'. Поскольку бортовой кондиционер тоже знавал лучшие времена, пилот попросил после приземления оставить двери открытыми - 'чтобы проветрить'. Авиакомпания 'Сибирь', кажется, намерена доказать, что использование вторсырья возможно и в области воздухоплавания.
Камера и куртка из искусственной кожи
Когда я, наконец, снова ощутил твердую землю под ногами, то не поверил своим глазам. Прямо как в дешевом шпионском триллере у выхода стоял плотный мужчина в куртке из искусственной кожи - типичная униформа чекиста - и снимал на любительскую камеру всех, кто вышел из самолета. Еще через десять метров располагались два стола, за которыми сидели четыре офицера милиции. Они от руки записывали на чистые листы бумаги имена, номера паспортов и даты рождения всех пассажиров, прилетевших с Кавказа.
Поскольку прибывших самолетов было слишком много, половина людей просто прошла мимо. На вопрос, какой смысл от руки дублировать занесенный в компьютер список пассажиров, госпожа старший лейтенант только пожимает плечами: 'Указание сверху!'
'Главное, чтобы что-нибудь делалось', - именно таким мотивом руководствуются, кажется, силовые структуры, когда кремлевские аппаратчики в очередной раз объявляют мобилизацию. Через пару дней (самое позднее - через пару недель) служба снова идет по обычному распорядку.
Удары прикладом
Правда, тем, у кого черные глаза и волосы, в 'горячий период' надо приготовиться к побочным эффектам. Например, это касается меня, которого милиционеры однажды вытащили из машины, бросили на землю и избили прикладами автоматов. Это было в 1994 году, когда начиналась первая чеченская война.
Может быть, сейчас мне помогают первые признаки седины. В отличие от моего немецкого друга Саши, который, планируя время прибытия на встречу, вынужден учитывать несколько предстоящих остановок для проверки документов в метро, мне, несмотря на смуглый цвет лица, в большинстве случаев удается миновать патрули. Исключением оказался только упрямый милиционер в плохо сидящей униформе на станции 'Таганская'. Однако даже он недавно вежливо извинился, когда в ответ на его грубый окрик: 'Документы!', я еще грубее спросил: 'Когда же Вы, наконец, научитесь отличать корреспондентов от нелегальных мигрантов?'
Жесткая посадка героя-летчика
Тем, у кого действительно южные черты лица, подобная наглость непозволительна. Например, Магомеду Толбоеву. Герою России, летчику-испытателю из Дагестана на прошлой неделе пришлось пообщаться с милицейским патрулем на станции метро 'Выхино'. 'Проваливай отсюда, черномазый. И передай своим соплеменникам: все равно мы вас передушим', - приветствовали его стражи порядка и помогли бывшему командиру космического корабля 'Буран' совершить далеко не мягкую посадку.
Официально, сотрудники милиции занимаются проверкой регистрации. Любой немосквич должен, отстояв длинную очередь, отметиться в столичном столе, хотя конституционный суд запретил эту практику. Однако де-факто эти проверки, скорее, - способ пополнения личного бюджета стражей порядка. Как правило, передвижение по Москве без регистрации - это, всего лишь, вопрос денег.
Критически настроенные россияне без энтузиазма восприняли обещание Путина ужесточить законы. По их мнению, президенту лучше позаботься о том, чтобы соблюдались уже существующие правила, и чтобы они были одинаковы для всех - в том числе, для милиции. Однако тот, кто отваживается говорить подобные вещи в России, рискует оказаться в глазах властей чуть ли не пособником террористов.
