Понятие 'бесследно исчез' в официальном языке России даже не существует. Все техническое оснащение одного единственного бюро по приему заявлений от родственников пропавших людей в громадной республике Якутия состояло до сих пор из одной пишущей машинки. Сейчас бюро получило в качестве подарка старый компьютер. В Смоленске команда по поиску исчезнувших сограждан ютится в снятом с эксплуатации вагоне.
При этом создание настоящих условий труда для тех, кто ищет исчезнувших людей в России, необходимо, как никогда ранее. В прошлом году в странах СНГ пропали 118700 человек, почти на двадцать процентов больше, чем три года назад. Эта цифра соответствует численности населения Ульма или Инсбрука. Если брать данные, не поддающиеся статистическому учету, то это могут быть и Кельн или Вена.
На государственном уровне поиском пропавших людей тоже занимается всего лишь небольшая команда. Розыск пропавших ведут в 15 управлении, скрывающемся под аббревиатурой ГУУР СКМ, российского Министерства внутренних дел с десяток милиционеров. Единственная женщина в милицейской управленческой команде подполковник Елена Зарембинская возглавляет отдел, который занимается судьбой людей, начиная от Чечни и кончая моряками торгового флота.
Ежегодный прирост в диапазоне от десяти до двенадцати процентов в статистике пропавших людей женщина-специалист объясняет, с одной стороны, введением свободы передвижения, а с другой, ростом преступности. Больше всего ее беспокоят 25000 несовершеннолетних, которые бесследно исчезли в прошлом году.
Что касается исчезнувших взрослых людей, то типичной, по ее словам, является ситуация, когда кто-то уезжает с родины в поисках новой работы. 'Иногда им не везет, и тогда они больше не решаются возвращаться и порывают со своими родственниками всякие контакты. Или же попадают на дно, что часто приводит к трагедии'. Не редко бесследно исчезают также политики или чиновники из органов правопорядка. В прошлом году было зарегистрировано исчезновение трех высокопоставленных функционеров и 160 человек из числа военных и милиционеров.
По статистике трое из пяти пропавших когда-то снова появляются, что касается исчезнувших детей, то даже четверо из пяти. Однако не всегда поиски имеют счастливый конец. Идентификация трупов является для Зарембинской 'жестокой, но обязательно необходимой часть работы'. В прошлом году таким образом удалось установить примерно личность 89 из 700 неизвестных убитых. Этим пришлось заниматься десять дней после взрыва в московском метро, три дня - после обрушения аквапарка 'Трансвааль'. Однако последние сомнения может устранять только экспертиза ДНК. В большинстве случаев она не проводится. 'У Министерства внутренних дел для ее проведения не хватает лабораторий', - говорит Зарембинская.
