Борис Березовский, один из известных российских 'олигархов', стоявших за избранием Бориса Ельцина, в настоящее время живет в эмиграции в Лондоне. 10 сентября он ответил на вопросы редактора 'European Viewpoint' Натана Гарделса (Nathan Gardels).
В 1996-1997 годах Березовский являлся также заместителем руководителя российского Совета Безопасности и отвечал за ведение переговоров с тогдашним президентом Чечни Асланом Масхадовым, которого президент России Владимир Путин назвал террористом.
Натан Гарделс: Какие бы мощные удары российский президент Владимир Путин ни наносил по Чечне в ходе военной кампании, терроризм становится все более жестоким. Это было продемонстрировано во время ужасного нападения на школу в Беслане. Какой подход к чеченской проблеме дает наилучшие надежды для прекращения терроризма в современных условиях?
Березовский: Сначала нам надо ответить на вопрос: что такое терроризм? Безусловно, захват тысячи детей и родителей в качестве заложников в бесланской школе, приведший к гибели сотен, это терроризм. Здесь нет никаких сомнений. Но когда российские войска под командованием Путина проводят в Чечне геноцид, приведший к гибели и ранениям 10 000 детей, разве это не терроризм?
Давайте говорить откровенно: террор порождает террор. А кто несет ответственность pа начало террора в Чечне? Владимир Путин. Владимир Путин - это террорист номер один.
Отсюда следует, что у Путина сегодня есть только один способ остановить террор: принять решение о прекращении войны в Чечне и, как это сделал в 1996 году Борис Ельцин, достигнуть договоренности с чеченцами путем переговоров с их законно избранным президентом Асланом Масхадовым.
Только соглашение с Масхадовым будет иметь эффект, по одной простой причине: мир можно заключить только с теми, кто воюет против тебя.
Москва в отношении переговоров с Масхадовым занимает совершенно противоречивую позицию. С одной стороны, Кремль говорит: 'Он не контролирует все вооруженные группировки в Чечне, поэтому не имеет смысла иметь с ним дело'. С другой стороны, Путин заявляет, что Масхадов стоит за всеми террористическими актами против россиян, что он несет за них ответственность. Как такое может происходить одновременно? Здесь нет логики.
Мы знаем, что Масхадов контролирует ситуацию в целом. Он может оказывать влияние на события в 90 процентах случаев. И насколько я знаю из собственного опыта переговоров с Масхадовым от имени президента Ельцина в 1996 году, если Москва обратит на него внимание, большинство чеченцев сплотится вокруг него, и он получит полный контроль.
Ключ к разрешению этого конфликта лежит в объединении чеченцев, а не в их разобщении, как это делает Путин.
Масхадов ненавидел Ельцина, однако он согласился вести с ним переговоры напрямую, потому что понимал: Ельцин борется за единство России. Сегодня обстановка совершенно другая: Путин борется не за единство России, он борется против чеченцев. Он военный преступник, совершающий геноцид. По этой причине Масхадов согласится вести переговоры с Путиным только через международных посредников.
Посредничество может быть осуществлено на трех уровнях. Наилучший вариант для России, если в качестве посредников выступят страны-члены СНГ, такие как Украина или Казахстан, Армения или даже Грузия. Они имеют опыт отмежевания от старой советской империи, и это будет адекватно воспринято чеченцами.
Второй уровень - Европа. Это будет лучше для чеченцев, но это невыгодно для России. Третий уровень - Организация Объединенных Наций. Это гораздо лучше для чеченцев и плохо для России.
Гарделс: Какова будет цель этих переговоров?
Березовский: В повестке переговоров должен стоять чеченский вопрос. Одним из основных принципов демократической, свободной страны является децентрализация власти. В 1993 году этот принцип был включен в новую российскую конституцию, что обеспечило избрание губернаторов, имевших контроль над своими регионами, и мэров, имевших контроль над своими городами. Идея была такова, что власть больше не будет вертикальной, или централизованной, а будет самоорганизующейся.
Конечно, проблема состояла в том, как обеспечить децентрализацию политической системы и рыночной экономики без дезинтеграции.
Это была демократическая дилемма, с которой мы постоянно сталкивались все десять лет нахождения у власти Ельцина. Но мы к тому времени уже прошли самые худшие этапы распада и стояли на пути создания новой, более открытой и автономной государственной системы.
Путин повернул в другом направлении. Он пытается восстановить в России все ту же тяжеловесную централизованную систему управления по принципу организации старого Советского Союза. На это же нацелена и его военная кампания против чеченцев. Это его большая ошибка. Это не сработало в случае с Советским Союзом, это не сработает и в случае с Россией. Такой подход намного ухудшил обстановку в Чечне. В этом смысле реальной проблемой является не сам Путин, а исторически изжившая себя система, которую он пытается восстановить. Мир больше так не действует. Сегодняшний мир предпочитает гибкость, плюрализм и децентрализацию.
Я абсолютно против независимости Чечни. Я также был против этого, когда вел переговоры в 1996-1997 годах. Если мы дадим независимость Чечне, то завтра должны будем дать ее Татарстану, послезавтра Ингушетии и так далее. Это будет означать крах России. А я против краха России. База для соглашения такова: общая юрисдикция в вопросах экономики и обороны; возможно, при главенствующей роли российского Верховного Суда, но Чечня должна иметь политическую и культурную автономию. Это уже было согласовано с Масхадовым в 1996-1997 годах.
Однако в Кремле есть очень влиятельные силы, которые не хотят заключения такого соглашения. У них все еще сохраняется имперский менталитет. Они говорят: 'Россия мощная держава. Если чеченцы не делают то, чего мы от них хотим, мы их будем бить'. Это их базовый инстинкт.
Гарделс: Путин недавно сказал, что он не будет вести переговоры с чеченскими лидерами так же, как Соединенные Штаты не согласились бы вести переговоры с Усамой бен Ладеном. Как вы относитесь к такому сравнению?
Березовский: Это полное лицемерие. Проблема Чечни - это не проблема международного терроризма. Это локальная проблема. Усама бен Ладен борется против западной христианской цивилизации. Масхадов готов встречаться с Путиным и вести переговоры. Усама Бен Ладен не собирается говорить с президентом Бушем. Его джихад против Запада не предполагает переговоров.
Действительно, некоторые чеченцы являются террористами. Но не все чеченцы террористы, так же, как не все палестинцы являются террористами. В обоих случаях источником проблемы является не сам терроризм, а неосуществленное стремление к самоопределению.
Если Израиль, крошечная страна с ее самой совершенной в мире системой безопасности не может защитить собственный народ от террористов-смертников и прочих террористических атак, как собирается это делать Россия - огромная страна с некомпетентным и нищим аппаратом безопасности? Сегодняшняя Россия - это бедная страна, неспособная защитить себя. Поскольку Путин восстановил вертикаль власти, он сам несет ответственность за то, что не может защитить россиян.
Как и в израильско-палестинском конфликте, время здесь истекает быстро. С каждым днем ситуация ухудшается. Беслан доказал это. Возникает новое поколение, более радикальное, чем Масхадов. Это дети, которые не знали ничего, кроме войны, которые выросли с оружием в руках и держат его с 10-15-летнего возраста.
По крайней мере, Масхадов и его окружение, включая Ахмеда Закаева - это люди с российским менталитетом и культурой. Мы можем понимать друг друга. Следующее поколение совсем другое. Они способны на все и готовы драться до конца. Политика Путина привела к дальнейшей радикализации этого поколения.
Именно поэтому необходимы срочные действия. В первую очередь Путин должен остановить войну и вывести войска. Во вторую - начать переговоры.
