5 октября 2004 года. Почему российский президент Владимир Путин принял решение ратифицировать Киотский протокол об изменении климата на прошлой неделе, спустя всего 6 месяцев после того, как его главный советник Андрей Илларионов назвал его "договором смерти"? Одна из причин этого заключается в том, что Европейский союз (ЕС) предложил россиянам безвизовый режим поездок в блок из 25 стран плюс поддержку ЕС заявки России на вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО).
Другая причина - то, что россияне не глупцы.
Всего несколько месяцев назад казалось, что в вопросе глобального потепления позиции России и ЕС разделяют световые годы. Илларионов, выступая в Санкт-Петербурге в апреле, превзошел даже администрацию Буша-младшего (George W. Bush), когда предостерег, что ограничения на эмиссию двуокиси углерода (carbon dioxide) в Киотском протоколе задушат российскую экономику как "международный ГУЛАГ или Аушвиц".
Казалось, что Илларионов находится в другом мире, отличном от мира высокопоставленных должностных лиц ЕС вроде сэра Дэвида Кинга (David King), главного советника по науке правительства Великобритании, который в июле сказал: "Мы переходим из периода потепления в первый горячий период, которого никогда не знал человек с тех пор, как он ходит по нашей планете".
Если концентрации двуокиси углерода в атмосфере в последние несколько миллионов лет варьировали от 200 частей на миллион в середине ледникового периода до 270 частей на миллион во время периодов потепления между периодами обледенения, предостерег он, то сегодня мы достигли 379 частей на миллион - и эта цифра возрастает на 3 части на миллион в год.
Если нынешняя тенденция сохранится, предсказал Кинг, то к концу этого столетия Земля станет полностью свободной ото льда, впервые за 55 миллионов лет, когда "Антарктика была лучшим местом для проживания млекопитающих, а остальной мир не был пригоден для обеспечения жизни человеческих существ".
Позиции казались совершенно непримиримыми - и вдруг Россия собирается ратифицировать Киотский протокол. Тот самый договор, который, как считала администрация Буша-младшего, она убила, вдруг снова жив. Почему?
Киотский протокол должны ратифицировать страны, на долю которых в совокупности в 1990 году приходилось 55% промышленных выбросов в атмосферу двуокиси углерода. После того как США и их австралийский закадычный друг выступили против Киото (а на долю одних лишь США приходится 25% эмиссии двуокиси углерода всего промышленного мира), присоединение к договору России (на долю которой приходится 17%) стало абсолютно необходимым.
Когда Россия все-таки ратифицирует этот договор, его положения вступят в законную силу через 90 дней.
Администрация Буша-младшего обманывает себя, если думает, что Россия действительно была против Киото; Москва просто прикидывалась, что ее трудно уговорить. Российские ученые, как и их коллеги повсюду в мире, понимают настоятельную необходимость замедлить изменение климата нашей планеты. А закрытие после 1990 года всех этих старых заводов и фабрик, дававших высокие уровни эмиссии двуокиси углерода, означает, что Россия будет испытывать не такие большие, как почти всякая другая страна, затруднения в вопросе выполнения требований Киотского протокола. Фактически Россия, вероятно, выяснит, что она намного не выбирает свою ежегодную квоту на эмиссии.
Торговцы на новой лондонской бирже двуокиси углерода, где его цена при получении известия о предстоящей ратификации Москвой Киотского протокола подпрыгнула более чем на 20% и превысила 11 долл. США за тонну, оценивают, что Россия сможет зарабатывать около 10 млрд. долл. в год, продавая неиспользованную часть своей квоты на двуокись углерода странам, которые не могут уложиться в собственные квоты.
Единственной причиной того, что Москва откладывала ратификацию, было нечто вроде вето на этот договор, которое наложила администрация Буша-младшего. Москва затем использовала это обстоятельство для того, чтобы выторговать у ЕС крупные уступки. Эта игра окончена, и что же будет теперь?
Соединенные Штаты в ближайшем будущем не присоединятся к Киотскому протоколу. Но этот договор, в конечном счете, устанавливает определенную дисциплину в вопросе использования энергоносителей в странах, являющихся промышленными конкурентами Америки, которые сделают их более эффективными и подтолкнут их к использованию новых технологий.
Забота об экономической конкурентоспособности может заставить Соединенные Штаты вернуться за стол переговоров в Киото даже еще раньше, чем появятся ощутимые свидетельства изменения климата, которые убедят американское общественное мнение в необходимости вернуться в лоно Киотского протокола.
А как насчет обвинений, что сокращение эмиссии, которого требует Киотский протокол, даже и не начинает решать проблему? Это обвинение обыкновенно выдвигают люди, которые в действительности не желают вообще никаких ограничений на эмиссию двуокиси углерода и исходят из (сознательно искаженного) представления, что нынешние прописанные в Киотском протоколе квоты являются окончательными. Разумеется это не так.
Наиболее настоятельной задачей после подписания этого договора в 1992 году было застолбить в сознании всех людей принцип, что страны обязаны ограничить эмиссию "парниковых" газов, которая ведет к изменению климата всей планеты, и остановить устойчивый рост объема этой эмиссии.
Киотский протокол от 1997 года пошел дальше простой стабилизации уровней эмиссии и предложил к 2010 году сократить эмиссии промышленных стран на 5%. Однако он сделал исключение для таких развивающихся стран, как Китай и Индия, до следующего раунда переговоров о квотах на том основании, что нынешняя проблема вызывается преимущественно развитыми странами.
Переговоры о следующем наборе целей, рассчитанных на период до 2020 года, начнутся в 2008 году. Они обязательно будут включать гораздо более глубокие сокращения эмиссий двуокиси углерода промышленными странами, и на этот раз развивающиеся страны тоже будут ограничены в квотах на эмиссию.
По оценкам ученых, нужно сократить глобальные эмиссии примерно на 60%, чтобы избежать необратимых изменений климата, массового вымирания особей животного мира и катастрофического подъема уровня моря.
Но, по крайней мере, достигнуто согласие в принципе, что каждая страна несет ответственность за глобальный климат, и начали приниматься меры к стабилизации эмиссии в промышленных странах, исключая США и Австралию.
