Проведя несколько месяцев в 'нокдауне', пока его по очереди беспощадно молотили разные органы власти, в сентябре 'ЮКОС' наконец ответил, нанеся Кремлю удар ниже пояса.
Момент для того, чтобы объявить о вынужденном прекращении поставок сырой нефти в Китай был выбран руководством нефтяной компании превосходно. Учитывая, что вскоре в Москве должна состояться встреча премьер-министра России Михаила Фрадкова с его китайским коллегой Веном Цзябао (Wen Jiabao), деликатный вопрос о нефтяных поставках в целом и о 'ЮКОСе' в частности сразу же оказался в центре политических отношений между гигантской нефтедобывающей державой и столь же гигантским потребителем 'черного золота'.
Более того, изящный маневр 'ЮКОСа' поставил в неловкое положение президента Владимира Путина, выступавшего с заверениями, что российские экспортные поставки будут продолжаться бесперебойно.
Китай уже тревожит вопрос о надежности нефтяных поставок - из-за большой зависимости от непредсказуемого Ближнего Востока, откуда поступает 40% китайского нефтяного импорта, а также из-за огромного потребления энергоносителей, вызванного безудержным экономическим ростом. Планы строительства нефтепровода из Восточной Сибири до города Дайцин, которые поддерживал 'ЮКОС', вызвали в Пектине настоящий ажиотаж.
Однако отсутствие прогресса в осуществлении этих планов, а теперь и сокращение железнодорожных поставок, мягко говоря, не придают китайцам уверенности.
Менеджеры западных нефтяных компаний продолжают возбужденно твердить, что Россия - последняя страна, где сохранились возможности для новых крупных нефтедобывающих проектов, по крайней мере, на то время, пока Ближний Восток закрыт для такого бизнеса. Однако будущее российского нефтяного сектора по-прежнему окутано неизвестностью.
Иностранные инвесторы чувствуют себя неуверенно. Государство сильно осложнило им жизнь, отменив надежные соглашения о разделе продукции (исключение составляют лишь несколько проектов). Тем не менее, расчет властей оправдался - крупные нефтяные компании настолько заинтересованы в новых источниках добычи, что многие из них, даже несмотря на это решение, готовы продолжать сотрудничество (к их числу, несомненно, относится 'Shell').
Усиление политического риска
Одновременно с ослаблением финансовых гарантий, политический риск, связанный с бизнесом в России, усилился и продолжает расти. Правительство централизует контроль над многими сферами жизни страны, и стратегически важная топливно-энергетическая отрасль в этом смысле не исключение. Государство недвусмысленно дало понять, что намерено сохранить за собой контроль над системой транспортировки углеводородного топлива, осуществило слияние 'Газпрома' с 'Роснефтью' ради укрепления собственных позиций в топливно-энергетическом секторе (как это ни смешно, в результате слияния оно получило контрольный пакет - 51% акций 'Газпрома') и раздавило 'ЮКОС'.
Судя по всему, тем, кто планирует вложить капиталы в Россию, придется столкнуться с растущим количеством рисков и препятствий. Да и тем, кто уже это сделал, придется нелегко. Когда 'BP' приняла трудное решение зарыть 'топор войны' с Тюменской нефтяной компанией ('ТНК') и выйти на российский рынок, опережая конкурентов, инвесторов волновал прежде всего вопрос о стандартах кооперативного управления. Не повторится ли история с 'Сиданко'? 'ТНК-ВР' спокойно занимается добычей и экспортом нефти без явных перетрясок в совете директоров - на кону такие деньги, что никто не желает раскачивать лодку.
Однако с усилением государственного контроля над нефтегазовой отраслью риски просто перемещаются с уровня отдельных корпораций на политическую арену. Недавно руководству концерна пришлось немало поволноваться - чиновники начали намекать на возможность отзыва ее лицензии на разработку газового месторождения Ковыкта. Источники в 'ТНК-ВР' утверждают, что это всего лишь 'игра мускулами', призванная заставить владельцев Ковыкты допустить к разработке месторождения 'Газпром' на выгодных для последнего условиях, но так или иначе подобное вмешательство - весьма тревожный признак.
Возможно, Кремлю удастся проделать тот же трюк, что и Бразилии - создать эффективный прибыльный нефтегазовый бизнес под контролем государства, но ему придется изрядно потрудится, чтобы убедить в этом некоторых клиентов, в том числе китайцев.
Дефицит предложения на мировых нефтяных рынках скорее всего ослабнет где-то через год - когда будут задействованы новые ресурсы стран, не входящих в ОПЕК. Однако тот факт, что в долгосрочном плане снабжение США и Китая будет зависеть от таких непредсказуемых источников, как Россия, Нигерия и Ближний Восток - по прогнозам Международного энергетического агентства, к 2015 г. на их долю будет приходиться 80% общемировых коммерческих поставок нефти - вряд ли вызывает восторг в Вашингтоне или Пекине.
В то же время, интенсивность освоения новых месторождений в последние годы явно оставляет желать лучшего (по оценке 'Deutsche Bank', в 2001-2003 гг. уровень возмещения запасов органического топлива в распоряжении крупнейших нефтяных компаний составлял всего 75%). Хотя разговоры о скором и катастрофическом сокращении поставок являются преувеличением - в долгосрочной перспективе имеющихся запасов нефти и газа с лихвой хватит для удовлетворения потребностей мирового рынка - страны-потребители неизбежно будут стараться снизить риски, связанные со срывом нефтяных поставок, за счет все более масштабного использования альтернативных источников энергии.
Альтернативные источники энергии
Возобновляемые источники - хотя полученная за их счет продукция будет по-прежнему появляться на рынке - слишком незначительны по масштабам, чтобы их можно было принимать во внимание, и в ближайшие десятилетия эта ситуация сохранится.
Атомная энергетика, особенно в США - чувствительный вопрос в политическом плане, и хотя ее возрождение не исключено, строительство новых станций будет нелегкой задачей. Наступление природного газа продолжится, но его темпы уже снижаются с максимальной скорости на прогулочный шаг.
В этой связи неудивительно, что политики уделяют все больше внимания плану 'У'. 'У' - означает 'уголь' - сырье, которым и США, и Китай обладают в изобилии, и которое можно использовать для производства электроэнергии и моторного топлива. Согласно подготовленному 'BP' 'Статистическому обзору мировой энергетики в 2004 г.' при нынешнем уровне добычи нефти имеющихся в США запасов хватит на 11 лет, а в Китае - на 19. По углю аналогичный показатель составляет 258 лет для США и 69 лет для Китая. Угольных запасов Индии, где спрос на энергоносители в ближайшие годы также должен резко пойти вверх, при нынешнем объеме добычи хватит на 230 лет. Для сравнения: нефтяные месторождения Саудовской Аравии, также при нынешнем уровне добычи, истощатся через 73 года.
Уголь становится все более реальной альтернативой. Главное возражение против угля, на долю которого приходится примерно 25% мировых поставок энергоносителей, заключается в его неблагоприятном влиянии на экологию. Однако как утверждали докладчики на Всемирном энергетическом конгрессе, состоявшемся в прошлом месяце в Сиднее, прогресс в разработке 'чистых угольных технологий' (ЧУТ), в перспективе позволяет во многом снять эту проблему. Правительство США уже вкладывает огромные средства в разработку ЧУТ; за последний год в Северной Америке было построено больше электростанций нового поколения, работающих на угле, чем за предыдущие 12 лет, причем многие из них - в пригородных 'зеленых зонах'.
Некоторые из крупнейших корпораций мира активно участвуют в разработке технологий газификации угля - этот процесс позволяет устранить вещества, загрязняющие окружающую среду, еще до сжигания топлива и производить 'чистый' газ, который можно затем использовать для выработки электроэнергии и других целей.
Уголь - дешевое сырье, и крупнейшие страны-потребители энергоносителей имеют его в изобилии. Возможно, очень скоро мы станем свидетелями его триумфального возвращения на мировую арену.
