Какое воздействие в предстоящие годы будет оказывать результат нынешних президентских выборов в Соединенных Штатах? Пока остальной мир подводит итоги победы Буша, Андрэ Рейчел предлагает нам свою откровенную оценку перспектив развития Европы. Он опасается, что второй срок президента Буша поставит под угрозу не только будущее отношений США и Европы, но и сами основы американского общества.
С моей сугубо субъективной и исключительно личной точки зрения как европейца, я был близок к отчаянию, когда услышал совершенно ясное заявление о том, что президент Буш еще четыре года будет руководить страной из Белого Дома.
На этот раз никаких ошибок
Почему, удивился я, Америка выбрала того человека, решения которого в ответ на серьезные вызовы в его первый президентский срок были почти все ошибочными, за исключением Афганистана?
Более того, на этот раз избрание Буша не могло стать ошибкой или случайностью, о чем годами разглагольствовали левые сторонники теорий заговоров.
Конечно нет, ведь на этот раз Буш завоевал симпатии не только выборщиков, но и всего электората. После этих выборов не может остаться и тени сомнения. Джордж Уокер Буш - всенародно избранный и полноправный президент США. Давайте оставим в стороне личные чувства и подумаем: что это значит для Европы?
Взгляды Европы
Прежде всего, концепция Буша по решению иракской проблемы и то, что привело к нынешней ситуации в Ираке, находится в полном противоречии со взглядами практически всех европейцев, включая меня. Европейцы считают войну актом агрессии - и серьезным нарушением норм международного права и договоров.
Более того, Соединенные Штаты пока далеки от того, чтобы осуществить перестройку Ирака и обеспечить хотя бы минимальную безопасность его гражданам. И я думаю, что немногие европейцы будут рады протянуть Америке руку помощи, чтобы вытащить ее из этой напасти.
Дорогая иракская авантюра
Возможно, европейцы окажут какую-то помощь, но при этом определенно будут держать кукиш в кармане.
Ирак и все с ним связанное приводит к усилению разногласий между двумя берегами Атлантики относительно того, как нам дальше вести борьбу против терроризма. Обратите внимание - я отказываюсь называть это 'войной'. В этой борьбе иракская авантюра не только отвлекает наше внимание - она отвлекает ресурсы, которые можно было бы с пользой применить в других местах.
Надо добавить, что пока Соединенные Штаты будут придерживаться своей концепции упреждающей войны, будет продолжаться спор относительно роли международных организаций - и не только в деле борьбы с терроризмом. За исключением случаев самообороны мандат ООН является непременным условием начала любых военных действий.
В то же самое время, несмотря на болтовню Вашингтона, европейцы не отказались в принципе от использования военной силы. На самом деле, ЕС принял такую политику безопасности, которая признает возможность использования военной силы, в том числе и в целях упреждения, если возникнет такая необходимость. Однако такое использование может быть лишь крайним средством, и оно должно быть согласовано с ООН.
'Европейский завет'
Базисные принципы глобальной политики отражены в нашем 'Европейском завете'.
Мы верим в глобальную систему формально установленных сдержек и противовесов как в самый надежный способ не только обеспечить мир и безопасность, но и решить другие насущные проблемы - от бедности до загрязнения окружающей среды.
'Завет Джорджа Буша'
Отличия 'Европейского завета' от 'Завета Буша' более чем заметны. Этот завет позволяет Америке действовать во всем мире так, как ей заблагорассудится. Будучи империей, Америка может создавать свою собственную реальность - в пространстве, которое удалено от 'остального мира'.
'Европейский завет', как я его называю, сформирован общей историей Европы, которая являлась историей кровопролитных войн.
Одна из них, Тридцатилетняя война 17 века, лежит в основе нашей веры в институты. Вестфальский мир положил конец религиозной и/или конфессиональной борьбе и создал мировой порядок для всей Европы, причем установил его не мечом, а словом.
В 18 веке Эпоха Возрождения породила идею личной свободы в светском обществе при условии наличия человеческого разума, и как его производных - морали и этики. На самом деле, сам Адам Смит создал не только капиталистическое мышление, как считают многие республиканские политики, - он создал значительную часть теории этики, написав 'Теорию моральных чувств'.
Крепкая европейская память
Наша коллективная европейская память говорит нам, что избежать повторения величайших трагедий истории - двух мировых войн 20 века - можно только при условии, что мы завершим начатый 300 лет назад проект - создадим систему общеевропейских институтов.
Совсем недавно Евросоюз обрел не только новых группу новых членов, он также обрел конституцию (которую еще предстоит ратифицировать).
Мораль против рассудка
Эта чисто европейская вера в институты, в рассудок и закон приводит нас к самому серьезному расхождению во взглядах между Европой и Америкой: во взглядах на мораль и религию. Опросы избирателей на выходах из избирательных участков в день выборов в США показали, что моральные ценности, являющиеся синонимом ценностей религиозных, были 'вопросом номер один' для голосовавших за Буша. Этот вопрос самым серьезным образом меняет восприятие политики, а также ее планирование и реализацию.
Это имеет прямое отношение к частичному проведению реалистичной политики, к странному сочетанию религиозного идеализма и неоимпериализма. Похоже, что Господь повлиял на умонастроения сторонников республиканцев и администрации Буша, что он твердо стоит на стороне консервативной, пуританской и имперской Америки.
Для логического европейского разума такой религиозный порыв является противоречием с величайшим проектом западной цивилизации под названием Просвещение, которое до настоящего времени объединяло Европу и Америку гораздо сильнее, чем любые конфликты могли их разъединить.
Возможность того, что сегодня Америка способна отказаться от светского общества, от разделения религии и государства, от веры в право и обязанность подвергать сомнению и критике всю власть, включая власть церковную, становится все более и более реальностью.
Отказ от светского общества?
Позвольте мне завершить на личной ноте. Все это не просто раздражает меня - это очень серьезно меня пугает. Если атлантический водораздел станет не временным, а постоянным, если из небольшой рытвины он превратится в зияющий каньон, это будет означать длительный раскол Запада, разделение на два альтернативных пути развития.
С одной стороны, мы будем иметь Америку с ее религиозной убежденностью в своей избранности, в том, что она подчиняется исключительно собственному миропорядку. С другой стороны окажется Европа, через боли и страдания пришедшая к пониманию того, что свободы можно добиться только на основе взаимности, уважения, разнообразия и - разума. Для остального мира с его серьезнейшими проблемами такой межатлантический развод может стать еще более ужасающим.
