Стоит, пожалуй, пробежаться по контексту заявления Владимира Путина о возобновлении российских планов в области обороны - своего рода одиночной гонки вооружения, как это кажется со стороны. Нечто похожее на пытающееся обмануть время усилие по приведению в соответствие с требованиями момента уже имеющегося ядерного арсенала.
Со времен холодной войны между тогда еще советской Россией и Соединенными Штатами мы не становились свидетелями подобного показа ракетных мускулов. Исключение, возможно, лишь составит нынешний азиатский сценарий с демонстрацией имеющихся возможностей Северной Кореи - направленные в вполне определенную сторону ядерные боеголовки, возвышающиеся на пирамиде голода. Можно здесь припомнить и эпизод с распространением пакистанской ядерной технологии - технологии, купленной уже названной Северной Кореей, а, возможно, и Южной, которая ни в чем не хочет уступать своей северной соседке; Ираном, а, кроме того, и североафриканской Ливией, впоследствии отказавшейся от ОМП ради того, чтобы англо-американская ось позволила ей выйти из лазарета, куда она была помещена как подверженная террористическим заболеваниям. Так вот, как я уже говорил, за исключением всех перечисленных эпизодов, со времен холодной войны не произносилось столько же громких слов в области вооружения, как те, что были сказаны российским президентом.
Продемонстрированное Вашингтоном спокойствие говорит нам, что события развивались соответственно тому, как и положено в подобных случаях: то есть Кремль заранее сообщил Белому Дому об общих положениях сделанного Путиным заявления о ракетных новшествах. Этот факт, а, кроме того, и вполне предсказуемое введение в суть дела других действующих лиц международной арены, придает рассматриваемому вопросу некий налет домашности. Заявление о создание такого оружия соответствует не столько принципу сдерживания, характерному для эпохи напряженных советско-американских отношений, сколько принципу разубеждения.
Возможно, принцип разубеждения в первую очередь должен сыграть роль противовеса пессимизму и унынию самого российского народа, с его восприятием вооруженных сил как организма неподходящего для ведения войны с терроризмом традиционными методами; эти же ВС неспособны разрешить проблему кавказских мятежников-сепаратистов, снабженных всевозможными террористическими средствами и стратегиями.
Но вместе с тем, ощущается в сделанном российским президентом заявлении и послание в адрес уже упоминавшегося выше азиатского региона, потому как, в любом случае, именно там сегодня сосредоточена проблема распространения ядерного оружия. Наряду с Японией Россия соседствуют с зоной, где начинают обтрепываться края защитного покрова, гарантированного Договором о нераспространении ядерного оружия. В этом смысле осуществленную Путиным при поддержке генералов демонстрацию российских достижений и технологического преимущества можно расценивать в качестве разубеждающего довода для тех, кто стремится получить собственную атомную бомбу.
Но существует и еще одна точка зрения: заинтересованность России в глобальном 'весе'. А для этого подходит, как сила внешнего облика - Россия как держава, способная нацелиться, долететь и проникнуть сквозь любую защитную структуру - так и особенная способность к соперничеству (с США). Между позицией СССР на мировой арене в качестве alter ego Соединенных Штатов и конформистской позицией средней державы находится еще ступень второстепенного превосходства, которую и хочет занять Россия Владимира Путина, настолько убежденная в идее собственного предназначения.
