Журналистика и политика в странах бывшего СССР - самые опасные профессии, пишет Шеймас Мартин
Изуродованное лицо Виктора Ющенко стало наглядным символом избирательного процесса на Украине. Отравленный диоксином Ющенко выжил, и сумел не только рассказать о случившемся, но и подтвердить свои слова заключениями венских врачей. Другим - в том числе многим журналистам из стран Восточной и Центральной Европы - повезло меньше.
Юрий Петрович Щекочихин, как и Ющенко, внезапно заболел на решающей стадии своей карьеры. Щекочихин - депутат российского парламента от прозападной партии 'Яблоко' и заместитель главного редактора 'Новой газеты', специализирующейся на журналистских расследованиях - разоблачал коррупцию в посткоммунистической России с той же решимостью, что и в советские времена.
Летом 2003 г., после поездки в Рязань, у него появился небольшой жар. Внезапно симптомы болезни стали напоминать те, что мы видим на снимках Ющенко, сделанных в последние месяцы. Его лицо покрылось нарывами, начала слезать кожа. Через девять дней он умер.
В качестве официальной причины смерти был назван синдром Лайелла, или токсический эпидермальный некролиз - крайне редко встречающаяся аллергическая реакция на лекарства, инфекционные и иные заболевания.
Друзья и коллеги Щекочихина считают, что он был отравлен. Андрей Миронов - бывший советский диссидент-журналист и узник ГУЛАГа - с самого начала сомневался, что смерть Щекочихина вызвана естественными причинами. Фотографии Ющенко только усилили его подозрения.
Журналисты 'Новой газеты' начали собственное расследование, но не смогли прийти к однозначным выводам, хотя некоторые врачи, лечившие Щекочихина, были убеждены, что дело не обошлось без яда.
В ходе расследования журналисты столкнулись с серьезными препятствиями. Им было отказано в просьбе предоставить для экспертизы образцы волос, взятые у Щекочихина, когда тот был еще жив. В результате им не удалось установить тип токсичного вещества, которое могло стать причиной его смерти. Произошло и нечто более подозрительное: официальное заключение о его смерти было засекречено.
Я неплохо знал Юрия Щекочихина: когда я работал московским корреспондентом нашей газеты, мы часто беседовали в его кабинете в Думе, попивая его любимый армянский коньяк. Он не раз рассказывал о трудностях, с которыми сталкиваются в своей журналистской деятельности в сегодняшней России его коллеги по 'Новой газете'.
Он рассказал о репортере Игоре Домникове, которого забили до смерти у подъезда собственного дома. По мнению Щекочихина, убийцы просто ошиблись - их целью был другой журналист 'Новой газеты', Олег Султанов, который жил в том же доме и в то время занимался расследованием деятельности российского нефтяного гиганта 'ЛУКойл'.
Он говорил об Олеге Лурье, который попал в больницу в результате аналогичного нападения. Он горевал о смерти Ларисы Юдиной - журналистки и члена 'Яблока', убитой в Калмыкии. Рассказывал он и о нападении на отделение его газеты в Рязани; возможно, события, произошедшие в этом городе, стоили жизни и ему самому.
В последние недели перед смертью Щекочихин работал над двумя статьями. Одна из них касалась возможных налоговых махинаций компании по торговле мебелью 'Три кита', связанной с сотрудниками Федеральной службы безопасности (ФСБ). Вторая была связана с взрывами жилых домов в 1999 г., жертвами которых стали почти 300 человек. Эти теракты, в которых обвинили чеченских террористов, склонили общественное мнение в пользу второй чеченской войны.
Примерно в то же время в Рязани произошел странный инцидент - как сообщалось, там видели сотрудников ФСБ, переносивших мешки с белым порошком в подвал многоэтажного жилого дома. ФСБ признала случившееся, но заявила, что ее сотрудники просто участвовали в учениях по отработке мер безопасности, а порошок был абсолютно безобидным веществом.
Судьба многих из тех, кто расследовал это происшествие, сложилась крайне необычно. В октябре Михаил Трепашкин, бывший подполковник КГБ, должен был представить доклад об этих событиях по заданию парламентской комиссии. Однако он был арестован и приговорен к четырем годам тюрьмы за 'разглашение государственной тайны'. По фотороботу Трепашкин установил личность одного из подозреваемых во взрывах - это был Владимир Романович, бывший сотрудник ФСБ. Позднее Романович погиб в автокатастрофе на Кипре.
Двоих из четырех депутатов Думы, занимавшихся расследованием взрывов, уже нет в живых: один из них - Щекочихин - умер от подозрительной аллергии, а второй весной этого года был застрелен возле собственного дома.
Нападения - самый распространенный метод устранения политиков и журналистов в России, на Украине и других республиках бывшего СССР. С особой жестокостью было совершено убийство Георгия Гонгадзе. Его обезглавленное тело было найдено в окрестностях Киева, причем, как установила экспертиза, когда ему рубили голову, Гонгадзе был еще жив. Всплыли магнитофонные записи, где об устранении Гонгадзе говорит человек, чей голос напоминает голос президента Леонида Кучмы.
Однако в КГБ, преемницами которого стали как российские, так и украинские спецслужбы, яд также считался вполне 'подходящим' оружием. В начале декабря бывший агент ФСБ Александр Литвиненко сообщил в интервью 'New York Times', что в Москве до сих пор действует лаборатория ФСБ по изучению ядов.
В статье 'New York Times' говорилось о смерти российского банкира Ивана Кивелиди, который погиб в 1995 г. от яда, которым была смазана трубка его телефона. Считается также, что боевик из Саудовской Аравии по прозвищу Хаттаб, сражавшийся на стороне чеченских мятежников, умер, открыв отравленное письмо.
Недавно Анна Политковская - журналистка той же 'Новой газеты', где работал Щекочихин, постоянно критикующая войну в Чечне - внезапно потеряла сознание на борту самолета: она летела на Северный Кавказ, чтобы освещать захват террористами школы в Беслане. В больнице одна из сестер сказала Политковской, что ее пытались отравить.
Вряд ли стоит сомневаться в наличии тесных контактов между российской ФСБ и украинской СБУ, созданных на основе бывшего КГБ, а в прошлом не раз фиксировались факты 'обмена технологиями' между разведками восточноевропейских государств.
Если в отношении убийства Гонгадзе есть данные, указывающие на политический характер этого преступления, то наиболее вероятными виновниками убийств, совершенных в России, являются бывшие и действующие агенты спецслужб, работавшие на другие структуры в качестве наемников.
Журналистика и политика все еще остаются самыми опасными профессиями на территории бывшего СССР. А если человек, подобно Щекочихину, сочетает оба эти занятия, то его жизнь подвергается необычайному риску.
Шеймас Мартин - член исполкома Национальной ассоциации журналистов и бывший заведующий международным отделом 'Irish Times'
