Осмотрительный российский лидер сосредотачивает власть
в своих руках. Вам это ничего не напоминает?
Норман Мейлер (Norman Mailer) в свое время написал, что единственный способ по достоинству оценить мужество боксеров-тяжеловесов - самому оказаться в ринге. Только там можно прочувствовать всю жестокость обмена ударами и ощутить на губах вкус крови.
Прошедший год доказал справедливость этого утверждения, что касается отношений президента России Владимира Путина с Западом. Со стороны могло показаться, что периодические заверения о том, что все в порядке, звучат вполне правдоподобно. Но при более внимательном рассмотрении становится понятно, что все это время шла жестокая рубка, обрушившая карточный домик доверительных отношений, и в итоге оба бойца были счастливы остаться на ногах и разойтись по углам после удара гонга, возвещающего об окончании года.
Первый раунд этого поединка состоялся весной этого года в небольшом и ветхом здании районного суда в предместье Москвы. Здесь начался (и продолжается по сей день) суд над Михаилом Ходорковским, самым богатым человеком в России, основавшим могучую нефтяную империю под названием 'ЮКОС'. Официально ему было предъявлено обвинение в уклонении от уплаты налогов, но многих специалистов на Западе, да и в самой России, не покидало ощущение, что в этом деле присутствовали личные мотивы. Российские прокуроры обрушили на Ходорковского всю мощь правосудия, игнорируя при этом других олигархов, только потому, что он начал оказывать поддержку политическим партиям, не согласным с политикой Владимира Путина.
Все сразу встало на свои места, когда российское налоговое ведомство потребовало от 'ЮКОСа' выплатить десять миллиардов долларов США в качестве выплаты просроченных налогов, а судебные исполнители заморозили счета компании. В результате 'ЮКОС' не смог погасить свои обязательства и был выставлен на аукцион, где по большому счету участие принимал только один покупатель - подконтрольная государству компания 'Газпром', крупнейшая в мире газовая монополия.
Для Москвы травля 'ЮКОСа' была просто необходима для слаженной работы всего государственного механизма. Для многих же людей на Западе она стала воплощением истинного лица недавних экономических реформ Владимира Путина. В ответ Кремль предупредил всех, чтобы они держались подальше от внутренней политики России.
Второй раунд начался в сентябре и прошел среди дымящихся развалин небольшой школы, расположенной в провинциальном городке на юге России. В ее черных от копоти стенах приняли страшную смерть более трехсот детей, погибших от рук террористов из соседней Чечни, где по-прежнему продолжается кровопролитная война.
Это чудовищное по своему характеру злодеяние, объединившее весь мир в едином порыве сострадания, положило начало его расколу. Запад настаивал на том, чтобы Россия частично взяла на себя ответственность за произошедшее - если бы не многочисленные нарушения прав человека в Чечне и отказ от переговоров с сепаратистами, то ничего бы не было. Кремль в свою очередь упорно отвечал, что никогда не станет торговаться с людьми, или, вернее, нелюдями, способными на убийство невинных детей.
Дальше было еще хуже. Прикрываясь необходимостью ужесточить антитеррористические меры, президент Путин отменил демократические выборы для региональных губернаторов и объявил о том, что теперь он сам будет их назначать. Потом появились новые правила, исключающие участие мелких политических партий в работе парламента. Как все это поможет властям в войне против терроризма, никто до сих пор не в силах объяснить.
Европа и Соединенные Штаты обвинили Кремль в авторитаризме. Путин же парировал этот выпад, подчеркнув, что в тяжелые для страны времена государственная власть должна быть сильной.
А потом случился украинский кризис. Запад видел в толпах людей, собравшихся под знаменами 'оранжевой революции', доказательство того, что демократические ценности могут одержать верх в умах тех, у кого их раньше никогда не было. Для Владимира Путина они олицетворяли собой катастрофу.
Российский лидер не стал делать секрета из своего расположения к правительственному кандидату в президенты Виктору Януковичу и открыто поддержал его в борьбе против лидера украинской оппозиции Виктора Ющенко. В конце концов, именно правительство Януковича подписало соглашение о создании Таможенного союза, торгового блока, объединенного вокруг Москвы и действующего в качестве противовеса Европейскому Союзу.
В конце ноября международные наблюдатели, не стесняясь в выражениях, объявили результаты второго тура голосования в президентских выборах недействительными. Однако, даже после того, как украинский народ вышел на улицы в знак протеста, Владимир Путин все равно окрестил их 'честными' и поспешил поздравить действующего премьер-министра Украины с победой.
Возможно, он выбрал неправильных людей себе в советчики. Возможно, его слова неправильно поняли. Но весь мир был просто шокирован высказываниями российского лидера. Поддерживать Януковича - это одно. Но выступать за признание сфальсифицированных результатов выборов - совсем другое. На саммите Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) Россия и Америка вступили в невиданную с момента окончания 'холодной войны' перепалку: каждая из сторон попросила другую не вмешиваться во внутренние дела Украины.
Как всегда линия фронта была прорвана в самом неожиданном месте. Еженедельник 'The Economist', в течение долгого времени выступавший в качестве защитника путинских экономических реформ, провозгласил: 'Пора начать относиться к Владимиру Путина как к противнику, а не как к союзнику'. На прошедшем вскоре саммите 'НАТО-Россия' были предприняты попытки наскоро залатать дыры в отношениях с Западом (все участники встречи настаивали на необходимости проведения повторного голосования в Украине), но было уже поздно.
Сегодня Россия и Запад идут абсолютно разными дорогами. Европейский Союз уверен в том, что его расширение на восток преследует собой благородную цель по созданию Единой Европы. Россия же не видит в этом ничего кроме угрозы своей безопасности. Большинство кремлевских политиков, и Владимир Путин не исключение, являются продуктом 'холодной войны'. За пять лет пребывания у власти он окружил себя людьми, которые подобно ему провели большую часть жизни в КГБ. В Москве их прозвали 'силовиками', и они контролируют большую часть правительственных ведомств.
Эти люди привыкли видеть на Западе в целом и в Америке в частности лишь амбициозное стремление к мировому господству, и они лишь укрепились в этой мысли после вторжения в Ирак.
Примерно год назад идея Единой Европы, твердой поступью идущей если не к политической, то хотя бы к экономической интеграции на пространстве от Ирландского моря до Уральских гор, не казалась такой уж несбыточной. И вот наступил 2004 г. . Результатом схватки двух тяжеловесов стал возврат к губительной философии 'холодной войны', только линия фронта теперь отодвинулась еще дальше на восток.
Уже совсем скоро - 26 декабря - противники выйдут из своих углов, чтобы помериться силами в очередном раунде.
И можно только гадать, что будет потом. . .
