Этот паяц с окровавленными руками не смешит
Победа Ющенко знаменует собой ключевой момент в судьбе Европы. Киевская битва послужила тому, чтобы настроить всех на одну волну. Находясь в плену очередного русского миража, многие из нас - слишком многие - удовлетворялись тем, что представляли Россию бесповоротно вступившей на правильный путь. Многие жили иллюзиями. Соревновались друг с другом в том, чтобы поухаживать за Владимиром Путиным: начиная с лидеров, выступавших за вмешательство в Ираке - Сильвио Берлускони и Тони Блэра - до твердых противников вмешательства - Жака Ширака и Герхарда Шредера - все боролись за привилегию пригласить российского президента на свои виллы, отправлялись в Санкт-Петербург, в Москве, безо всякой иронии, курили фимиам новому певцу демократии, засевшему на горе чеченских трупов.
Украинское восстание должно посеять сомнения у тех, кто слаб на ухо. Путин не контролировал ни свои инициативы, ни свой язык. Он безо всякого стыда вмешался в дела государства, о независимости которого забыл. Его союзники - местная мафия - правили с помощью государственной лжи, запугивания и махинаций с выборами, и доходили даже до того, что, в случае необходимости, ликвидировали журналистов и оппозиционеров с помощью ножа или яда.
Владимир Владимирович не скрывает своего свирепого желания восстановить собственную 'зону влияния' хотя бы в имперских размерах 'славянского блока'. Он не скрывает своего презрения по отношению к элементарным правилам беспристрастности при проведении выборов. Он игнорирует универсальность прав человека. А те, кто ссылается на такие права, по словам этого великого демократа, носит 'пробковый шлем колонизатора'. Захваченный врасплох украинским сопротивлением, Путин в советском стиле стал обличать атлантический 'заговор'. Следует ли действительно верить его внезапным антиамериканским и антиевропейским капризам? Не более чем его предыдущим провозглашениям 'либеральной' веры.
Путин принадлежит к номенклатуре, которая, после семидесяти лет коммунизма и десяти лет посткоммунистического мародерства, уже ни во что не верит: людей из бывших советских 'спецслужб' правда не интересует. По их мнению, слова можно использовать как угодно.
Речь не идет об убеждении кого-то, речь идет о победе. Манипуляции с выборами на Украине, беспорядочные бомбардировки на Кавказе - любые средства хороши для сохранения власти и, если возможно, для ее продления. Для них в любом провале виновата недоброжелательность того, кто находится перед ними, а не собственная слепота.
Отвечая международной печати, Путин обличает 'перманентную революцию' и ее 'опасные беспорядки'. Он презирает толпу, которая выгнала Милошевича в Белграде, 'розовые' и 'оранжевые' революции, которые вымели вон постсоветских марионеток в Грузии и на Украине. Сам того не понимая, он обрисовывает заслуживающий глубочайшего уважения феномен, протяженное во времени восстание, начавшееся в Познани и Будапеште в 1955-56 годах, продолженное российским диссидентством шестидесятых, потом, в 1968-м, - Прагой, борьбой 'Солидарности' в восьмидесятые годы, падением Берлинской стены и медленной, болезненной демократизацией Центральной Европы.
Кремлю не нравятся эти следующие одно за другим восстания свободы. Выбранный Путиным термин 'Перманентная революция' демонстрирует присущую московским хозяевам неспособность обновлять свой словарь и отсутствие у них убеждений (исключением был Горбачев). Антитоталитаристские революции не имеют ничего общего с Троцким, о чем свидетельствуют сохранившиеся сегодня останки троцкизма: разбросанные по факультетам западных университетов, круглосуточно мобилизованные против Буша и никогда - против российских жестокостей в Чечне.
После падения Берлинской стены страны, выходящие из коммунизма, вступали в историю, свободные в своем выборе: перед ними была возможность не единственного будущего, но двух. Запад понял существование этой альтернативы с опозданием и недомолвками. Два пути разделяют период после 1989 года. С одной стороны, путь, символом которого являются Лех Валенса и Вацлав Гавел. С другой, путь, символизируемый Милошевичем. Бархатная революция приводит в Чехословакии к власти диссидентов, их, в основе своей демократический, выбор был не простым. Прямо говоря - очень сложным, через преодоление нищеты и коррупции. Но план Гавела - плод размышлений, он - ясен: это верховенство свободы. И вот Словакия и Чешская Республика смогли разделиться без войны и интегрироваться в Евросоюз. В то же время, выбор Слободана Милошевича способствует альянсу репрессивных аппаратов: если коммунистическая идеология и была забыта, техника и методы совместного осуществления власти остались. Как результат - войны и этнические чистки.
У всех стран, рожденных от бывшего СССР, была эта альтернатива. К несчастью для белорусов их страна является иллюстрацией плохого выбора: околокоммунистическая диктатура в фашистском стиле. Украина пошла в противоположную сторону, сделала выбор в пользу демократии. Россия не решила, какой выбор сделать. Путин, быть может, предпочитает Милошевича Гавелу и Ющенко? Наши элиты ошибаются, упорствуя в своем убеждении, что, похоронив свой коммунизм, Россия в любом случае пойдет прямо к западному счастью.
Только идеологическая аберрация может лежать в основе такого упрощенного подхода. Предубеждение, унаследованное от XX-го века, заставляет нас думать, что возможны лишь две системы: либеральная - открытая и терпимая, либо - коллективистская и монолитная. Из этого рождается убеждение, что рыночная экономика автоматически порождает демократию. Но такой доблестный детерминизм постоянно опровергался на протяжении всего XX-го века! Достаточно, к примеру, вспомнить, что в 1930 году Германия имела гораздо более развитую рыночную экономику, чем сегодняшняя Россия! Капиталистическая основа германской экономики не помешала нацизму. Гитлеровская Германия продемонстрировала, что государство прекрасно может иметь авторитарные политические и военные структуры и в то же время - капиталистическую структуру экономики.
Когда россияне голосуют за Путина, они хотят 'просвещенного деспота'. Человек, сидящий в Кремле, не отвечает этому требованию. Деспот? Да. 'Просвещенный'? Лично я - сомневаюсь. Определением 'просвещенный' награждают личность, понимающую опасности и находящуюся на высоте вызовов, которые бросает сложившаяся ситуация. . .
Страдающий аллергией на свободу печати, безразличный к нищете и ее мятежам, мало уважающий достоинство бедняков - пенсионеры тому пример, - беззастенчивый в обращении с законом и правом - дело 'ЮКОСа' это подтверждает, парализованный перед лицом катастроф - вспомним случай с 'Курском', - этот персонаж ничему не научился за проведенные в КГБ годы. 'Чекист всегда остается чекистом', утверждает он.
На Кавказе он поставил рекорд пожарного-поджигателя. Уже пять лет он продолжает войну против тысячи или двух тысяч 'террористов', которую официально должен был выиграть. Какое фиаско! Путину, мастеру бахвальства, нравится, когда его сравнивают с Шарлем Де Голлем, который после пяти лет пребывания у власти положил конец гораздо более масштабной войне в Алжире. Хотя Путин и хочет этого, он, кажется, неспособен навязать своей армии даже простых переговоров о мире!
Трудно считать 'просвещенным' главу государства, который в конце 2004 года летает на вертолете над руинами Грозного, разглядывает свои деяния - полностью разрушенный город - и восклицает: 'Это отвратительно!' Как же так, он не в курсе опустошений, известных каждому телезрителю? Если он был искренен, значит, он некомпетентен. Если он разыгрывает комедию, то этот паяц с окровавленными руками не смешит. Вторая ядерная держава планеты, второй торговец оружием в мире, вторые по величине энергетические ресурсы на планете, Россия, которую продвигает Путин - это бомба замедленного действия у наших границ. Перед лицом своего огромного соседа украинцы дают европейцам урок смелости, пример ясности ума и страсти, которой не хватает многим из нас.
___________________________________________________________
Избранные сочинения Андре Глюксмана на ИноСМИ.Ru:
Беслан: мораль и политика ("El Pais", Испания)
Путин-поджигатель ("L'Espresso", Италия)
Именно война царя Путина порождает терроризм ("La Repubblica", Италия)
В Грозном все хорошо! ("Corriere Della Sera", Италия)
Что значит для нас 'День Д'? ("The Wall Street Journal", США)
Палачи тоже умирают ("El Pais", Испания)
Русская рулетка ("Die Welt", Германия)
Похороненные заживо ("The Wall Street Journal", США)
События 11 сентября стали объявлением мировой войны ("ABC", Испания)
Конец истории будет положен в сортире? ("El Pais", Испания)
Путин действовал как террорист ("La Vanguardia", Испания)
Если бы в ЦРУ читали Достоевского, 11 сентября можно было бы предотвратить ("ABC", Испания)
Кровь, нефть и ядерные отходы ("L'Espresso", Италия)
