У президента России Владимира Путина будет много причин войти в историю, но главное - что он нашел политически корректный способ отказаться от политической корректности. Он понимает, что политкорректность - не более чем вопрос стиля, а что вы при этом делаете по-настоящему - не имеет практически никакого значения. Чем же еще, кроме этого, объяснить отношение Европейского Союза к нему лично и к Российской Федерации?
Репрессии Путина в ответ на чеченский терроризм привели к трагедии в Беслане, в результате которой погибли и были ранены более 700 человек - в основном мирные жители. Путин заявил, что это массовое убийство стало результатом слабости системы государственной безопасности после - и в результате - распада Советского Союза. При этом, если раньше европейцы весьма серьезно критиковали Путина за методы, которые он применяет в борьбе с терроризмом, после Беслана лидеры Европейского Союза что-то притихли. Так же от них не было слышно ни слова, когда Путин несколько раз использовал государственный аппарат для того, чтобы избавиться от своих политических противников. Да, многие протестовали против ареста Михаила Ходорковского - главы нефтяного гиганта "ЮКОСа", самого богатого человека России, финансировавшего партии, оппонировавшие Путину - но кто протестовал против выделения Китаем кредита в шесть миллиардов долларов на то, чтобы содействовать национализации самого "ЮКОСа"? И никто и слова не сказал - будто и не заметили вовсе - когда бывший главный советник Кремля по экономическим вопросам Андрей Илларионов был 'освобожден от обязанностей' представителя России при 'большой восьмерке'.
Почему так изменилось отношение Европы к России? Где была поворотная точка?
С нехарактерной для него ясностью на этот вопрос отвечает бывший председатель Европейской комиссии Романо Проди (Romano Prodi): перемены произошли между сентябрем и октябрем 2004 года, когда новая 'октябрьская революция' в Москве изменила баланс политических сил. К тому времени на главных должностях уже постепенно укрепились бывшие офицеры КГБ.
Затем Путин неожиданно и резко сменил свою позицию по вопросу присоединения в Киотскому протоколу. Россию было необходимо включить в число стран, подписавших протокол, чтобы он вступил в силу во всем мире, но присоединение России также обозначило ее резкий отход от рыночной политики. Когда Россия встала на сторону Европейского Союза, Европе стало очень легко завести в изоляцию США, отказывающиеся ввести у себя обязательное ограничение выброса парниковых газов. Фактически Илларионова, всегда стоявшего в жесткой оппозиции Киотскому протоколу и настоятельно не рекомендовавшего Путину его подписывать, принесли в жертву - просто для того, чтобы всем показать, какой Путин якобы 'хороший'. А реально Илларионову наверняка дали отставку потому, что он зашел слишком далеко в критике президента по поводу "ЮКОСа", так что он в любом случае его снятие было вопросом времени.
Илларионов и сам признавал, что в краткосрочной перспективе присоединение к Киотскому протоколу будет для Москвы благоприятным шагом. Так как исходный объем выбросов рассчитывается по уровню 1990 года, Россия уже сейчас выбрасывает гораздо меньше парниковых газов, чем предписано в протоколе - частью потому, что данные об объеме выбросов были завышены в целях пропаганды, как любили делать в СССР, 'достижений' советской промышленности, частью же потому, что теперь, когда прошло технологическое обновление неэффективной советской индустрии, объем загрязнения действительно снизился.
Так что сейчас Россия сможет заработать большие деньги на продаже квот выброса газов. Однако пройдет несколько лет, и все изменится: экономический рост несовместим с ограничением выбросов, и России придется либо сокращать и выбросы, и темпы роста, либо платить штрафы.
Есть и третий путь: просто игнорировать протокол. В конце концов, ЕС просто не в состоянии действительно заставить кого-то его выполнять, а Путин уже доказал, что к своим обязательствам он относится так же, как к соблюдению законности в собственной стране: я своему слову хозяин - я дал, я и заберу.
Конечно, это будет не очень политкорректно, но, если вы уже посадили в тюрьму богатого человека и бывшего владельца нефтяной компании, то вам, пожалуй, можно и это. В конце концов, кого волнует, что случится через три года, когда вы публично пообещали спасти мир в 2100-м году?
