Схема московского метро - это кольцо, рассекаемое многочисленными линиями. Над системой подземной железной дороги и в зоне ее досягаемости проживает до 10 миллионов человек. В часы пик поезда метро курсируют с интервалом в 45 секунд, но все равно на станциях, как правило, давка.
На линиях внутри кольца явно видны признаки успехов новой России и постоянная спешка, торопливость. Сильно накрашенные и напомаженные женщины шагают стремительно, балансируя на шпильках. Делового человека можно сразу узнать - в его руках газета 'Коммерсантъ'. На периферийных станциях метро бабушки бдительно приглядывают за внучатами. Бомжи и алкоголики жмутся по углам станций, стараясь быть незаметными, как и спящие бродячие собаки.
Я вздрагиваю, когда на станции 'Полежаевская' в вагон вкатывается молодой безногий человек. Он просит десять рублей. На нем форменный китель. Чеченская война приводит к росту числа таких молодых инвалидов.
Москва настороже. Милицейские наряды патрулируют станции метро. Они останавливают вызывающих подозрение людей для проверки удостоверений личности. 'Покажите ваши документы! Темноволосые женщины вынуждены часто раскрывать свои сумочки. Рядом с ними стараются не сидеть в вагоне метро. Некоторые пассажиры даже переходят в другие вагоны. Меня не остановили ни разу. Я стараюсь не раскрывать рта находясь рядом с милиционерами. Иностранный язык сразу бы выдал меня.
Если бдительность милиционеров ослабевает, может прозвучать взрыв. В последний раз взрыв прогремел за пределами станции 'Рижская', ранее на кольцевой линии, около станции 'Павелецкая'. Где произойдет следующий взрыв? Находясь в толпе пассажиров испытываешь непреодолимый страх.
Ответственность за подобные взрывы возлагается на чеченских террористов. Большинство москвичей думает, видимо, так же, как и мой знакомый Никита, который считает, что все чеченцы - бандиты.
Но среди москвичей есть и такие, который думают иначе. Совершенно неожиданно я столкнулась с такими, проходя в январе мимо станции метро 'Пушкинская'.
Я шла, обдумывая покупку красных сапожек в качестве сувенира из Москвы. Празднование Нового года осталось позади, хотя мой сосед еще накануне запускал последние петарды с крыши многоэтажного дома. Навстречу попадалось очень мало пешеходов - была оттепель и слякоть.
Пикетчики стояли на тротуаре. Их было немного, может быть около 20, но каждый держал в руках большой плакат. Пикетчики не были пенсионного возраста, в отличие от других, увиденных мною в те дни на улицах Москвы: пожилые люди громко стучали ложками в кастрюли, протестуя против монетизации прежних льгот. 'Налогоплательщик! Ты оплатил танк для Чечни?' написано на одном из плакатов.
Я узнала, что демонстранты представляют общественную организацию москвичей, требующих прекращения боевых действий в Чечне. Они называют себя членами клуба 'anti-war-club'. Это не зарегистрированная официально организация, в клуб входят частные лица, уставшие от войны.
Историк Лена Батенкова рассказывает: 'Нам не нужна война в Чечне. Мы - за переговоры. Это лучше, чем война'. Ее слова тонут в гуле проносящихся мимо машин.
Самые активные противники войны приходят к 'Пушкинской' каждый четверг уже в течение пяти лет. Лена Батенкова принимает в пикетах участие с самого начала демонстраций протеста. Ее плакат выдерживает и мороз и прямые лучи солнца. Сегодня он промокнет - моросит январский дождь.
'Грозненцы! Простите нас за то, что разрушили ваш цветущий город!
Все жители Чечни! Простите нас за то, что не уберегли ваших родных!
Солдаты! Простите нас за то, что послали вас на эту войну!
Жертвы терактов! Простите нас за то, что вас нет, а мы живы!'
Анна Каретникова, организатор пикетирования, немного запаздывает. Она достает откуда-то плакат, цепляет его за шею.
'Мы не достигли никаких результатов', - признается она.
'Это не самая действенная форма борьбы против войны, но других способов нет'.
Длинноволосый юноша показывает свою коллекцию звукозаписей на лазерных дисках и аудиокассетах. Пикетчики коллекционируют антивоенную музыку.
Математик Михаил Кригер начинает перечислять негативные последствия войны. 'Война ущемляет свободу СМИ и свободу собраний. После трагедии в Беслане местные власти потеряли часть полномочий', говорит он. Лена Батенкова добавляет, что продолжающиеся военные действия препятствуют вступлению России в сообщество европейских стран.
По мнению Кригера, самое страшное в том, что люди живут в постоянном страхе. Он рассказывает о напряженной атмосфере в Москве. ФСБ расклеила по всему городу свои листовки. Людей призывают выдавать террористов.
Батенкова замечает, что не верит в участие только чеченцев во всех терактах.
'Русские сами взорвали те многоэтажные дома при учениях подразделений ФСБ', - вспоминает она подрывы домов в Москве в 1999 году.
Работники коммунальной службы Москвы, ответственные за уборку парков, передвигаются на машинах и 'подают назад', не обращая внимания на пикетчиков или специально как раз в этом месте. Кремль - рядом. Инакомыслящие несут портрет Путина, обрамленный обрезком колючей проволоки. Судя по всему, они не опасаются за последствия выражения своего мнения.
'Я больше боюсь лавирования и ухода от проблем. Волков бояться - в лес не ходить', - произносит эту известную русскую пословицу Батенкова.
Я интересуюсь у Анны Каретниковой, а что же необходимо сделать с Чечней? Она не является сторонницей признания независимости Чечни, по крайней мере, в ближайшее время. 'Сначала надо навести порядок в российской армии и решить вопрос с соблюдением прав человека в собственной стране', - обосновывает она свою позицию.
Пожилой человек в каракулевой шапке очень внимательно прислушивается к нашей беседе. Я вижу, что он не согласен с Каретниковой. Он, правда, ничего не говорит, но плакат в его руках гласит: 'За свободу Чечни! Похоронить все мечты о воссоздании империи!'
Одна из пикетчиц в заиндевелых очках предлагает прохожим листовки. Прохожие отворачиваются.
