С конца 1980х гг., отмечает в своей статье в 'Rzeczpospolita' глава варшавского Центра по международным отношениям и бывший посол Польши в Германии Януш Рейтер (Janusz Reiter), встречи между лидерами России и США могли быть успешными, или не очень, атмосфера на них то накалялась, то разряжалась, но они как правило, порождали надежды - ведь Россия, не без трудностей и колебаний, спотыкаясь, порой выбирая не самый короткий путь, все же держала курс на западную модель развития.
Впервые эти надежды пробудил Михаил Горбачев; Борис Ельцин не позволял им угаснуть. А что же Владимир Путин? Когда во время первой встречи Джордж У. Буш посмотрел в глаза российскому лидеру, он увидел там искренность и добрую волю. Президент США счел это достаточным доказательством того, что сильная Россия, которую хотел построить Путин, будет демократической, открытой страной, стремящейся к сотрудничеству с США. Отправляясь в Братиславу на тринадцатую личную встречу со своим российским коллегой, президент Буш был настроен куда более скептически. Мы не знаем, в чем он был больше заинтересован: гарантировать сотрудничество со стороны России или подтолкнуть ее к демократии. Если он встанет перед таким выбором, то верх, скорее всего, возьмет необходимость сотрудничества.
Даже если бы Буш и хотел 'подтолкнуть' Путина в сторону демократии, пишет Рейтер, у него нет для этого рычага. Сегодня Россия способна сопротивляться внешнему давлению, как никогда за последние 15 лет. Со времен распада СССР ее экономическое положение ни разу не было таким благоприятным. Путину не нужна поддержка США в Международном валютном фонде, поскольку доходы российского бюджета постоянно увеличивается, а частные инвесторы, хотя уже не раз 'обжигались', продолжают вкладывать капиталы в российскую экономику.
Даже во вступлении России в ВТО Запад заинтересован не меньше, чем Москва: так что и это нельзя использовать в качестве инструмента давления. Кроме того, Путин пользуется в России подлинной популярностью, а это означает, что Вашингтон не может апеллировать к настроениям российского народа. Конечно, большинство россиян предпочитают помалкивать, но если им придется высказаться, мы вряд ли услышим критику в адрес Владимира Путина. Далеко не факт, что 'безмолвствующий народ' вообще желает, чтобы американский президент отстаивал его права. Все это означает, что, отправляясь на встречу с Бушем, Путин не испытывал ни малейшего 'комплекса неполноценности'.
Россия, пишет Рейтер, нужна Америке. Она уже не является империей, но по-прежнему в состоянии чинить препятствия Вашингтону. Америка и ЕС согласны, что Тегерану нельзя позволить обзавестись ядерным оружием, хотя и спорят о методах достижения этой цели. Россия также должна бы быть в этом заинтересована, что, впрочем, не мешает ей продавать Ирану ядерные технологии. Конечно, Москва не намерена 'дарить' Тегерану ядерное оружие, но сотрудничество между двумя странами настолько окутано завесой тайны, что выглядит опасным, и не может не вызывать у американцев тревоги. На Ближнем Востоке позиции России, казалось бы, ослабли. Она уже не может соперничать с США, которые сегодня остались единственной державой с правом 'решающего голоса' в этом регионе.
Нет у России и тех финансовых средств и привлекательного политического имиджа, которыми обладает ЕС. Она не может даже шантажировать США угрозой оказать поддержку радикальным исламским организациям, поскольку сама имеет основания их опасаться. И все же российское влияние в арабском мире, хотя и несравнимое с советскими временами, остается значительным. Пример с Сирией показывает, что, разыгрывая эту карту, Россия способна доставить США немало неприятностей. Будут ли россияне впредь воздерживаться от подобных действий?
Америку и Россию, пишет Рейтер, связывают общие интересы в области борьбы с терроризмом и нераспространения оружия массового поражения. Обе проблемы имеют для США первостепенное значение. Терроризм - потому что американское открытое общество не может не испытывать нарастающего страха перед этой угрозой. Нераспространение - потому что США, как ни одна другая держава, несут ответственность за международную безопасность. По этим направлениям российско-американское сотрудничество не гарантировано, но хотя бы возможно. Об этом Владимир Путин во всеуслышанье объявил в Братиславе.
Но означает ли это отказ России от рискованных сделок с Ираном, чего ожидают от нее американцы? Возможно, после Братиславы эта опасность снизилась. Там Россия выступала в качестве державы, озабоченной международной безопасностью, лояльного члена 'ядерного клуба', который не позволит проникнуть туда никому из 'государств-изгоев'. Именно это Буш и хотел услышать. Россия, играющая по общепринятым международным правилам - ценный партнер. Но что она получит взамен? По каким важным вопросам Россия может рассчитывать на поддержку со стороны США?
Вот один из немногих конкретных примеров - США воздерживаются от критики действий России в Чечне. Для Путина это немаловажная уступка. Россияне не слишком обеспокоены своим имиджем в мире, но лидеры страны явно не заинтересованы в том, чтобы им раз за разом напоминали об убитых мирных жителях и сожженных чеченских селах. Если позиция Вашингтона по Чечне, вероятно, представляется Москве лояльной, или по крайней мере 'конструктивной', то Украина - совсем другое дело. В Сирии, Иране, или Ираке Россия желает сохранить присутствие, чтобы напомнить миру о своих глобальных амбициях.
Но Украина - часть постсоветского пространства, имеющего, согласно геополитической доктрине Москвы, определяющее значение с точки зрения реального международного статуса России. Любой, кто вмешивается в дела этого пространства, посягает на жизненные интересы России (как их понимает путинская команда). Польша, поддержавшая украинские реформы, уже убедилась в этом, и, возможно, еще не раз убедится на горьком опыте. Вряд ли Путина особенно волнует озабоченность президента США состоянием российской демократии. К сожалению, многие россияне разделяют мнение Путина о том, что в период, когда Россия была демократической страной, она была слаба.
Поэтому каждого, кто выступает за демократию, подозревают в том, что его истинное намерение - ослабить Россию. Российский президент явно проявлял больше готовности к переговорам об экономическом сотрудничестве. Но что может предложить Джордж У. Буш, чтобы заручиться сотрудничеством России?
Украина для Вашингтона - явно не предмет торга. Об этом наглядно свидетельствует встреча Буша с президентом Ющенко в Брюсселе. Возможно, Вашингтон не будет настаивать на ускоренном вступлении Украины в НАТО, но заявление президента США в Брюсселе об интеграции Украины в евроатлантические структуры не оставляет сомнений, какие цели преследуют США в отношении этой страны. Президент Буш также дал понять, что не признает за Россией каких-либо 'особых прав' в прибалтийских государствах. 'Они на нашей стороне': такова была суть его высказываний. Парадоксально, но факт: чем больше поддержки оказывают США своим союзникам, тем настойчивее возникает вопрос: а кто окажется на другой стороне? За какие страны ни США, ни ЕС не станут заступаться?
Проблема в том, что ни один американский политик не обмолвится об этом даже гипотетически. Но какие усилия готовы приложить США и их европейские союзники, чтобы способствовать демократическим преобразованиям в постсоветских государствах? В каких регионах, и насколько решительно они готовы сдерживать имперские амбиции России? Если бы Россия была демократической страной и играла по тем же правилам, что и Запад, этот вопрос не стоял бы с такой остротой. В этом случае Америка и Европа не сталкивались бы с болезненными дилеммами, а Польша могла бы не опасаться неприязни и даже враждебности со стороны России. Но в этом отношении помощи от президента Путина ожидать не приходится. Братиславская встреча не дает особого повода для оптимизма, заключает Рейтер.
'Rzeczpospolita'
редакционный комментарий
Перед встречей Путина с Бушем в Братиславе многие ожидали, что президент США затронет вопрос об ухудшении состояния с демократией в России и о росте ее авторитарных и имперских амбиций. В открытом письме к президенту ряд ведущих политических и общественных деятелей США призвали Буша от лица всего Запада потребовать от Путина выступить с четкой декларацией о намерениях по принципу 'друг он или враг демократии'. Избежав прямого столкновения с кремлевским правителем, президент США тем не менее ясно дал понять, что идея 'поддержки демократии' - не просто политическая декларация, а один из приоритетов его второго срока, в том числе и в отношении России. Буш подтвердил это буквально за час до прибытия Путина в словацкую столицу, когда, выступая перед жителями Братиславы, он призвал народы Молдовы и Беларуси воспользоваться предстоящими выборами, чтобы отстоять свою свободу, как это недавно сделали грузины и украинцы.
Это был вызов не только правящим в этих странах режимам, но и - а точнее, в первую очередь - Москве и Путину, мечтающему о восстановлении советской империи, рассматривающему все постсоветское пространство как исключительную сферу своего влияния, и, в полном соответствии с принципами геополитического соперничества, воспринимающему любое присутствие США в этой зоне как угрозу. В ближайшие месяцы станет ясно, в какой степени Братиславская встреча изменила - и изменила ли вообще - характер российско-американских отношений. Но уже сейчас очевидно одно: восторженное отношение Буша к своему 'другу' Путину явно сходит на нет. Новой Холодной войны не будет, но давление на Москву продолжится, а возможно и усилится. И такая политика - в интересах всего мира, да и самой России.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Польша должна пересмотреть свою аргументацию в пользу Украины ("Polish News Bulletin", Польша)
Польско-российские отношения - смесь любви и ненависти ("Polish News Bulletin", Польша)
Квасьневский, Миллер и Кульчик - пешки в российской игре ("Polish News Bulletin", Польша)
