По Польше в последнее время прошло очередное диковинное существо - месть Ялте, вал статей и комментариев, выдержанных в этом тоне. Для ключевого как-никак события находились лишь эпитеты вроде 'фальшь', 'предательство', 'цинизм', 'преступление', 'капитуляция без торга', 'проклятие Ялты' и т.п.
Все равно, что слушать речь слепого о цветах. Со свечой придется искать название статьи, в которой автор соизволил бы заранее проинформировать читателя о том, о чем же договорились в этой Ялте. Брань в отношении Ялты не проиллюстрирована даже фрагментом какого-то информативного сообщения. В этой связи мы восполняем это немалое упущение, приведя полный текст ялтинских решений на тему Польши.
'Мы прибыли на Крымскую конференцию, полные решимости снять наши разногласия на тему Польши. Мы подробно обсудили все стороны этого вопроса. Вновь мы заявляем о нашем общем стремлении видеть Польшу в качестве сильного, свободного, независимого и демократического государства. В результате наших переговоров мы договорились об условиях, на которых может быть создано новое Польское временное правительство национального единства, с тем, чтобы оно получило признание трех главных держав.
ДОСТИГНУТОЕ СОГЛАШЕНИЕ звучит следующим образом: В Польше в результате ее освобождения Красной Армией сложилась новая ситуация. Это требует создания Временного польского правительства, которое сможет опираться на более широкую базу, нежели это было возможным до освобождения Западной Польши. Действующее в настоящее время в Польше Временное правительство в этой связи должно быть преобразовано на более широких демократических началах с включением демократических лидеров из самой Польши и поляков из-за границы. Это новое правительство должно тогда получить название Польского временного правительства национального единства.
В.М.Молотов, г-н У.А.Гарриман и сэр Арчибальд Кларк Керр уполномочены достичь соглашения, прежде всего, в Москве с членами нынешнего Временного правительства и другими польскими демократическими деятелями из Польши и из-за рубежа с целью преобразования нынешнего правительства в этом духе. Это Польское временное правительство национального единства будет обязано провести в возможно кратчайшие сроки свободные и ничем не ограниченные выборы, основанные на всеобщем и тайном голосовании. В этих выборах будут иметь право принимать участие и выдвигать кандидатов все демократические и антифашистские партии.
С того момента, как в соответствии со сказанным выше будет надлежащим образом сформировано Польское временное правительство национального единства, Правительство Союза Советских Социалистических Республик, поддерживающее отношения с нынешним Временным правительством Польши, а также правительства Соединенного Королевства и Соединенных Штатов Америки установят отношения с новым Польским временным правительством национального единства и произведут обмен послами, сообщения которых будут информировать соответствующие правительства о положении в Польше.
Главы трех правительств считают, что восточная ГРАНИЦА ПОЛЬШИ должна проходить вдоль линии Керзона с отклонением от нее в некоторых местах от пяти до восьми километров в пользу Польши. Они признают, что Польша должна получить значительное территориальное приращение на севере и западе. Они придерживаются того мнения, что в соответствующий момент необходимо будет запросить мнение нового Польского временного правительства национального единства относительно размеров упомянутого приращения. Окончательное определение западной границы Польши должно произойти на мирной конференции' (Польский вопрос во время Второй мировой войны на международной арене. Сборник документов. Варшава, Польский институт международных исследований, 1965).
Разве это коммюнике высказывалось за порабощение Польши, за то, чтобы отдать ее в руки Москвы? Шутки в сторону. Проблема - не в Ялте, а в том, что Сталин не выполнил заключенные в ней договоренности. А это колоссальная разница. Критичное высказывание Дж.Буша в Брюсселе о Ялте было далеко от длинной череды оскорблений, раздававшихся на нашем дворе.
По важнейшему вопросу, польской восточной границе, о предательстве не может быть и речи, потому что никто, нигде и никогда полякам здесь ничего не обещал. В Ялте было ПОЛОЖЕНО НА БУМАГУ лишь то, о чем союзники, а особенно англичане, уже давно подавали сигналы эмигрантскому правительству. Уже в польско-британском договоре от 23 сентября 1939 г. Великобритания взяла на себя обязательство лишь защищать независимость Польши. Относительно ее границ англичане не взяли на себя никаких обязательств и не давали никаких гарантий. Тем более США. У.Черчилль и А.Иден многократно обращали внимание поляков на неуступчивость Москвы. Восточные земли были окончательно утрачены 17 сентября 1939 года. Нереально было ожидать от Сталина (к тому же победителя), что он когда-либо уйдет с этих территорий. У В.Сикорского еще имелся шанс добиться выгодной для нас корректировки границы, однако тот предложением Сталина не воспользовался, потому как по возвращении в Лондон он подвергся бы линчеванию.
4 октября 1943 г. во время встречи С.Миколайчика с А.Иденом последний однозначно уведомил поляка о том, что Лондон выступает за линию Керзона. В этой связи эмиграции было известно о том, на что она может рассчитывать. Ни Тегеран, ни Ялта не могли быть в этом вопросе сюрпризом. Британская сторона официально уведомила эмигрантское правительство о решениях по границе, принятых в Тегеране (28.11-1.12.1943 г.). несмотря на это, как Ф.Рузвельт, так и У.Черчилль в Ялте призывали Сталина совершить 'благородный жест' в отношении поляков, то есть произвести некоторую существенную корректировку линии Керзона.
Политико-идеологический раздел Европы был, в принципе, решенным делом уже в Тегеране, за 14 месяцев до Ялты. Вероятность того, что известие об этом не поступило в лондонский эмигрантский лагерь, исключена. Однако перед союзниками делали вид, что все остается по-старому. Не хватало смелости ПОСМОТРЕТЬ ПРАВДЕ В ГЛАЗА, не удалось справиться с проблемой восточных окраин. После Тегерана и Ялты, в условиях победоносного наступления советских войск упорное цепляние за 'нет' в отношении линии Керзона было политической недальновидностью, отрезающей эмиграции путь на родину. Англичане сразу же, уже в первые годы войны, поняли эту безрадостную перспективу и объясняли польской эмиграции при каждом удобном случае, что если она не признает потерю восточных земель, то потеряет все. Наука была, однако ж, не впрок.
Шанс получить власть в стране - это во сто крат важнее Львова или Вильнюса. Еще до весны 1944 г. можно было договориться со Сталиным и не надо бы было в феврале 1945 г. биться в Ялте за Польшу со значительно более скромными перспективами. К этой горькой правде необходимо было приспособить всю стратегию ведения переговоров с Москвой. Можно еще понять, что в 1939 г. или в 1941 г. этого не понимали, но в 1944 г.?
Какое, кроме престижа, имело значение, останется ли в правительстве или нет М.Кукель, К.Соснковский или С.Кот. М.Кукеля можно было все же позже заменить другим Кукелем. Для престижа важно было перехватить власть в стране, а выглядело это вполне реальным.
У.Черчилль понимал то, что не хотело понять польское правительство в эмиграции, а именно: если в Варшаву не вернутся наследники Второй республики, то там засядут коммунисты. У.Черчилль, крайне утомленный необходимостью безрезультатно убеждать С.Миколайчика, бросил ему в лицо: 'Вы, поляки умеете испортить все, за что беретесь'.
Подсознательно с ним должен был быть согласен президент Польской Республики Владислав Радкевич. Полковник Леон Миткевич в своей книге 'На переломе истории' (католическое издательство 'Веритас', Лондон, 1971 г.), рассказывая о своей работе в штабе верховного главнокомандования западных союзников в 1943-1945 г., вспоминает, в частности, слова президента: 'Многие, в т.ч. члены правительства ПР, обитают и живут в мире нереальных иллюзий и романтических фантазий'. Таким образом, в Ялте в вопросе о восточной границе со стороны союзников не было никакого предательства. Критикуя Ялту, мы, кроме того, забываем, что именно она проторила дорогу до Одера и Нейсе в Потсдаме. Если С.Миколайчик, который ориентировался в польских реалиях намного лучше западных союзников, вскоре после Ялты еще соглашался войти в состав правительства, значит, он еще верил в свободные выборы (которые бы решили все вопросы). В таком случае, почему союзники должны были не верить. По польскому вопросу дискуссия была наиболее длительной. Этот вопрос обсуждался на семи из восьми пленарных заседаний. По известным всем причинам западным союзникам не удалось выторговать больше. Является ли этот факт доказательством 'предательства'? В Ялте союзники отказались признать сформированное Сталиным временное правительство, заставили Москву расширить представительство политических сил в кабинете и согласиться на участие в выборах всех демократических сил. Они сделали то, что было возможно в условиях политического и военного доминирования Сталина.
Кроме того, не будем забывать, что знания западных союзников об СССР в 1945 г. - это малая толика того, что известно сегодня. В то время повсеместно было распространено восхищение Сталиным и Красной Армией, которая вносила решающий вклад в победу над гитлеризмом.
Западные союзники не только сожалели в своем кругу о вероломстве Сталина, но и забрасывали Москву протестами. Что еще они могли сделать? Были бессильны. После победы над гитлеризмом они могли только спровоцировать войну с СССР. Однако надо было быть глупцом и преступником, чтобы решиться на такое небывалое сумасшествие. Сталин прекрасно отдавал себе в этом отчет. В разговоре с Владиславом Гомулкой в апреле 1945 г. он сказал: 'Я совершенно спокоен, никакой войны сейчас не будет, это вздор. Они совершенно не готовы к войне с нами. Их армии разоружены агитацией в пользу мира и не направят оружия против нас'. На этой уверенности Сталин построил всю стратегию на востоке Европы. Какие еще, кроме войны, действенные меры давления были в распоряжении западных союзников, с помощью которых можно было бы заставить Сталина дать зеленый свет демократии в Польше?
Кто плохо знает азы данного вопроса, пусть хотя бы познакомится с работой профессора Кристины Керстен 'Первый год' ('Школьные и педагогические издательства', Варшава, 1993 г.). Из нее он узнает, как настойчиво и безрезультатно западные союзники добивались после Ялты от Сталина, чтобы ОН СОИЗВОЛИЛ УВАЖАТЬ то, под чем подписался.
Уже в письме Ф.Рузвельту от 8-9 марта 1945 г. У.Черчилль отметил: 'После многообещающего начала Молотов теперь отказывается признавать какую-либо иную интерпретацию крымских предложений, кроме как свою, крайне твердую и узкую. Фактически он пытается исключить из обсуждения всех наших кандидатов, ссылаясь при этом на мнение Берута и его банды'.
Ф.Рузвельт, в свою очередь, после ознакомления с информацией от своих людей в Москве констатировал следующее: 'Аверелл (Гарриман) прав. Со Сталиным нельзя иметь дело. Он не сдержал ни одного своего обещания, данного в Ялте'. Когда на конференции Рузвельт спросил, сколько пройдет времени, прежде чем состоятся свободные выборы, Сталин ответил: 'Около месяца'. Состоялись же они спустя два года. В телеграмме Г.Трумэну от 12 мая 1945 г. Ф.Рузвельт написал: 'Я всегда руководствовался в своих решениях принципом дружеского отношения к России, однако, как и Вы, я испытываю серьезное беспокойство в связи с неправильной трактовкой русскими решений, принятых в Ялте, их действий в отношении Польши, доминирующего влияния на Балканах. . . Железный занавес спустился по их первой линии'.
Раздел Европы великими державами на ЗОНЫ ВЛИЯНИЯ был в той ситуации чем-то естественным, вполне нормальным. Он должен был гарантировать право держав окружить свои границы дружественными себе правительствами, государствами, а не переделывать соседей по своему образцу. И здесь Сталин в нарушение решений в Ялте обманул западных союзников, но как это можно было предотвратить? Сталин злоупотребил термином 'зоны влияния', недобросовестно его интерпретировал. Но ведь в этом не виновата Ялта.
Дезинформирование общества по вопросу Ялты - результат невежества людей, обсуждающих эту тему. Даже такой опытный политик, как Бронислав Коморовский, считает, что 'правительства Польши и прибалтийских государств должны вместе добиваться аннулирования Россией пакта Молотова-Риббентропа'. Неужели Б.Коморовский не знает, что это было сделано в соглашении Майского-Сикорского? 'Правительство СССР признает, что советско-немецкие договоры от 1939 г., касающиеся изменения границ Польши, утратили свою силу'. Кстати, приравнивание Польши в данном контексте к прибалтийским странам - полное надувательство, т.к. Польша не входила в состав СССР. Высмеиваемый отрывок из заявления российского МИД о свободной, независимой, демократической Польше является цитатой из итогового ялтинского документа. Обоснованным является лишь упрек, который никто не сделал, в том, что российский МИД написал в заявлении лишь полправды. В нем не было слов о том, что ялтинские соглашения по вине Москвы остались лишь на бумаге.
Тех, кто сомневается в целесообразности участия Польши 9 мая в Москве в праздновании Победы можно спросить, что общего между обманом Сталина и 600 тысяч красноармейцев, погибших на наших землях. Кроме того, критики Ялты не заметили, как попадают в ловушку собственных противоречивых реакций. Они утверждают, что победа над фашизмом закончилась оккупацией Польши. Поэтому нет оснований для празднования годовщины. Одновременно, они выдвигают претензии, что в композиции памятника, который будет открыт в Москве, нет польского солдата. Упрекая в этом Москву, они умалчивают тот факт, что ранее в польских городах были снесены десятки, если не тысячи, свидетельств захоронения красноармейцев.
Давайте на минутку включим воображение. СПОР О ПОЛЬШЕ на Ялтинской конференции терпит фиаско. Потому как У.Черчилль и Ф.Рузвельт, руководствуясь светлыми советами наших нынешних правых сил, выдвигают условия, которые Москва не принимает. В итоге участники разъезжаются по домам без каких-либо договоренностей относительно Польши. Остается вакуум, идеальная ситуация для Москвы, т.к. в контролируемой и в военном, и в политическом смысле Польше Сталин, не стесненный никакими обязательствами, мог делать все, что захочет. Непризнанное в Ялте западными союзниками временное правительство стало бы тогда правительством окончательным. А так, благодаря Ялте, С.Миколайчик со своей командой оказался в Варшаве, а его двухлетнее присутствие и активность, не смотря ни на что, оставили твердый след. Сталин препятствовал вхождению С.Миколайчика в состав правительства.
Ялтинский вакуум сказался бы для нас негативно в Потсдаме, т.к. союзники в отместку Москве потеряли бы желание расширить границы Польши на западе. Тем более, что уже в Ялте они с большим сопротивлением реагировали на идею Сталина относительно Одера и Нейсе. Какой был бы окончательный результат этого вакуума? Польша с самого начала в руках Сталина, к тому же в границах Царства Польского.
Не предательство союзников, а полная обструкция Москвы стала причиной того, что Ялта превратилась в полную свою противоположность. Кроме того, полностью не признавая Ялту, мы упускаем принятые тогда необходимые решения и межсоюзнические соглашения. Касались они судьбы поверженной Германии, продолжения войны с Японией, создания эффективной международной организации, а также порядка, который должен укорениться в освобожденной Европе. Если бы ялтинские соглашения были добросовестно и полностью выполнены, облик послевоенной Европы был бы совершенно иным, далеким от раздела Европы в годы холодной войны.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Война с Россией продолжается ("Przeglad", Польша)
Две оккупации ("Trybuna", Польша)
Друзьям-москалям ("Polityka", Польша)
Гитлер был прав ("Nie", Польша)
