Распад советской империи и ликвидация Варшавского пакта в девяностые годы заставили Россию разработать новую политику в области безопасности. Так же, как и свободный Запад, коммунисты потеряли своего врага. Во времена 'холодной войны' с обеих сторон 'железного занавеса' стояли наготове десятки тысяч солдат. Военные доктрины являлись зеркальным отражением друг друга.
Преобладание танковых дивизий являлось доказательством наступательной концепции Варшавского пакта, согласно которой, в случае конфликта надо было как можно быстрее достичь Северного моря и западного побережья Франции. Напротив, НАТО избрала стратегию 'обороны на передовых рубежах', то есть - обороны, как можно больше приближенной к границам. Нидерланды тоже расквартировали в 1963 году свою бригаду в трех казармах на Северогерманской равнине. Всему этому пришел конец, и в 2006 году нидерландские солдаты покинут Зеедорф.
НАТО приняла решение остаться в качестве альянса и по-прежнему доказывает свое право на существование. С 1995 года этот альянс принимает участие в ликвидации региональных конфликтов. Тем временем бывшие противники стали членами НАТО, другие ожидают своего членства. Россия, несмотря на свое сотрудничество с альянсом, обеспокоена этим расширением.
Воздушные удары НАТО во время событий в Косово в 1999 году значительно охладили отношения России и НАТО.
Но после 11 сентября 2001 года все снова бросились друг к другу в объятия, ввиду нового вызова - всемирного терроризма.
Все это, а также совершенные с поддержкой западных стран и организаций мирные революции в Грузии и на Украине привели к неустойчивым отношениям любви и ненависти между Россией и Западом. Это явилось для русских достаточным основанием для того, чтобы свою концепцию национальной безопасности отныне основывать на новых военных доктрине и политике, а также и новой внешней политике. Эти три документа последовательно рассматривают те же дестабилизирующие факторы, которые, якобы, могут нанести ущерб позиции России, как великой державы. Это - доминирование в международной политике 'США и других западных государств', применение военной силы без одобрения Совета Безопасности и, наконец, терроризм.
Однако подчиненное положение внутренней безопасности вызывает сомнение. Присутствует осознание того, что такой конфликт, как чеченский, носит не только военный характер. Но на практике не видно, что в происходящей борьбе играют роль политические и социальные (права человека) факторы. Предположительно, это связано с жесткой линией, которой хочет следовать путинская элита в сфере безопасности.
Армия
В результате внутри российских вооруженных сил новая политика почти не проводится. Все еще содержится армия в 1,1 млн. военнослужащих, пригодная для ушедших в прошлое широкомасштабных конфликтов. В результате нет денег на насущно необходимую модернизацию военной техники.
Между тем внутри России более неспокойно, чем за ее пределами. Путин видит решение социально-экономических проблем России в ограничении власти регионов и деловых кругов. Катастрофический захват заложников в Беслане явился для него поводом для отмены свободных выборов губернаторов регионов. Такие судорожные недемократические действия не делают более безопасную Россию ближе.
Президент Путин в своих действиях продолжает лавировать между великороссийским мышлением и неизбежным сотрудничеством с Западом. Он все еще находится в поисках верного соотношения между старой властью и новой безопасностью. И это делает российскую политику в области безопасности малопрозрачной.
Питер Хейсман - генерал-лейтенант в отставке
