Аслан Масхадов мертв. Но был ли он предан земле, неизвестно. Ясно одно: на родине его не похоронят, так как российское руководство в очередной раз наказывает самым ужасным образом семью мнимого террориста, что заставляет чеченцев задумываться: тело Масхадова семье не передадут, в результате мертвому откажут в быстром погребении в присутствии членов семьи. Труп Масхадова доставили в Москву для проведения вскрытия, хотя тело на сегодняшний день единственного законно избранного чеченского президента уже идентифицировано.
Все еще спорными остаются обстоятельства его смерти. Противоречивыми остаются версии того, каким образом он был убит. В одном случае говорят, что в бункер, в котором прятался Масхадов, бросили гранату. Кадры видеосъемки демонстрируют совершенно необорудованное помещение. Затем стали говорить, что Масхадова по случайности застрелил его телохранитель. По третьей версии Масхадов погиб не 8 марта, а за три дня до этого в бою.
Для чеченской правозащитницы Либхан Басаевой ясно лишь одно: это была не военная операция - для ее проведения не было какой-то разумной стратегической цели, - это было просто обычное убийство.
Аслан Масхадов, бывший предводитель сепаратистов, боец и представитель умеренного крыла мятежников, говорит на интернет-странице 'Кавказ' Мовлади Удугов, чеченский министр пропаганды, не первая чеченская жертва, но он - первый убитый русскими чеченский президент. Он, даже если его влияние и подвергалось сомнению, пользовался неоспоримым авторитетом. Чеченка Либхан Басаева из правозащитной организации 'Мемориал' объясняет, почему.
В Чечне идет война, и это - партизанская война, в которой различные группировки воюют друг против друга или вместе против общего врага. У них между собой почти нет или нет даже совсем никакой связи. В этом плане правильно: Масхадов не имел абсолютного влияния на все воюющие подразделения. Но все в нем видели законно избранного президента, и он признавался политической фигурой, которая всегда, с самого начала, выступала за мирное урегулирование всех вопросов, связанных с Россией.
Масхадова ненавидели за то, что он добивался окончания вооруженного противоборства. Прежде всего, в его собственных рядах, но его ненавидели также российские противники. Его главным врагом был ничуть не меньше, как сам российский президент Владимир Путин. Еще в бытность премьер-министром при президенте Ельцине Путин не упускал случая, чтобы порочить Масхадова как террориста. После драмы с заложниками в Беслане, к виновникам которой ни в коей мере нельзя причислять Масхадова, Путин установил за его голову вознаграждение в размере десяти миллионов долларов США.
Путин при любой возможности демонизировал свободно и в определенной степени честно избранного президента Чеченской Республики Ичкерия. Хозяин Кремля делал все для того, чтобы превратить Масхадова в неприемлемого партнера для переговоров и сделал в этом плане значительно больше, чем президент Ельцин. В конце 1999 года вполне возможными считал переговоры с Масхадовым даже министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу, пусть даже при некоторых условиях. Я готов встретиться с Масхадовым, но не на российской территории, а на территории наших соседних республик.
По-настоящему Масхадова на переговоры не приглашали ни разу. Москва не слышала его предложений о переговорах, как не слышала и повторяющиеся требования из-за рубежа об урегулировании конфликта мирными средствами. Вместо этого Кремль сделал ставку на силу и 8 марта, как это звучит на жаргоне Путина, замочил его. Для Либхан Басаевой из 'Мемориала' это непростительная ошибка.
Я считаю его смерть большой трагедией и большой потерей для мирного процесса, который все же начался. Он был подходящей фигурой для этого процесса, поскольку только с ним был возможен компромисс. С ним можно было закончить войну и найти возможность жить дальше вместе с Россией. Теперь этой возможности нет. Я надеюсь, что не навсегда, но на долгий период времени - без сомнения.
К сожалению, теперь нет человека, с которым можно было бы говорить о мире. Пока еще неясно, будут ли чеченцы мстить за смерть Масхадова, приобретет ли новые масштабы насилие, готовы ли они вообще к переговорам.
Либхан Басаева, будучи активной правозащитницей, уже не один год документирует для организации 'Мемориал' преступления в отношении гражданского населения Чечни. Для чеченцев слова Путина о том, что война на ее родине закончилась три года назад, звучат как откровенная насмешка. Я знаю, что после этих слов происходило на моей родине. Некоторые деревни в предгорьях и в горах подвергали обстрелам из тяжелой артиллерии. По ним вели огонь с вертолетов. Это была цена, которую они заплатили за эти слова. Все построено на лжи. Ложью является также то, что говорили о Масхадове средства массовой информации и политики. Масхадов, утверждали они, был террористом. Это была тоже ложь. Масхадов был против войны, он заплатил бы за мир любую цену, но ему такой возможности не дали.
Шестой год российские спецслужба, армия и милиция ведут так называемую антитеррористическую борьбу, направленную не только против вооруженных группировок чеченских сепаратистов, но и против гражданского населения. Сюда следует добавить совершенно непредсказуемых палачей Рамзана Кадырова, сына убитого наместника Москвы Ахмада Кадырова. Удерживать в руках милицию Кадырова не в состоянии даже Алу Алханов, поскольку он не пользуется никакой поддержкой среди чеченского народа.
Стабильности на Кавказе можно добиться только в результате настоящего признания Россией демократии. Если кто-то хочет заставить российскую армию, милицию, спецслужбы уважать права человека, то над ними должен быть установлен демократический контроль. Несколько недель назад у германо-российской парламентской группы состоялся разговор с представителями правозащитной организации 'Мемориал'. И на вопрос, какую помощь могла бы оказать Германия, они ответили: было бы уже помощью, если бы вы иногда помолчали. Объятия нашего президента отчасти дискредитируют нашу работу. Высказывание канцлера Германии по поводу выборов в Чечне, что, мол, там не было серьезных нарушений, было не только неуместным, но даже вредным.
Среди тех, кто стремится к тому, чтобы путь переговоров после смерти Масхадова не оказался в тупике, - швейцарец Андреас Грос (Andreas Gross), курирующий вопросы, связанные с Россией, в Парламентской ассамблее Совета Европы.
Альтернативы диалогу не существует, и те, кто был близок к Масхадову, не должны поддаваться искушению и присоединяться теперь к Басаеву и поддерживать еще более жестокий террор.
Грос в эти дни занимается маятниковой дипломатией. После Москвы он в конце недели побывал в Лондоне с тем, чтобы выяснить, кто же может занять место, предназначенное для Чечни за 'круглым столом', проведение которого предстоит в Европарламенте в Страсбурге. Делается это для того, чтобы не дать окончательно порваться нити, пусть и истонченной, ведущей к переговорам.
Кремль убийством Масхадова останавливает потенциальных партнеров в их усилиях сесть за стол переговоров. Валентина Мельникова из Комитета солдатских матерей требует быть более терпеливыми и настойчивыми. Я вообще не вижу никакого смысла в этом убийстве, говорит она. Ведь чеченская война и чеченское вооруженное сопротивление в большей степени зависят оттого, кто командует в Москве, а не оттого, кто воюет на чеченской стороне. У Кремля и российского военного руководства нет ни малейшего интереса к окончанию войны, война для этого кажется многим слишком удобным случаем для того, чтобы воровать и загребать деньги.
В какой мере расходятся слова и дела российского президента, демонстрирует смерть Масхадова, но и обещание Путина, сделанное в декабре в Гамбурге, о привлечении международной помощи для преодоления чеченского конфликта.
К сожалению, сделано в этом направлении мало. Можно с сожалением говорить, что Россия в конце марта закрыла миссию ОБСЕ, представители которой работали на грузино-чеченской границе. Путин, очевидно, больше не желает видеть иностранных наблюдателей на границе. Это означает, что тенденция развивается в обратном направлении.
Хор голосов, приветствовавших смерть Масхадова, был пугающе громким. Убийство не осудил практически ни один высокопоставленный политик. Вместо этого раздавались аплодисменты, поскольку Путин, как сказал Борис Грызлов, уничтожает террористов. Правозащитница Либхан Басаева наблюдает за этими настроениями с большой тревогой.
Грызлов сказал, что со смертью Масхадова станет меньше зла. Но я думаю, что все будет наоборот: зла будет больше с обеих сторон. И за это зло придется расплачиваться простым людям. Убив Масхадова, Москва осталась верной своему девизу: если есть шанс для мира - уничтожь его.
