Самая знаменитая формулировка циничной политической концепции под названием 'реализм' (сейчас она в большой моде), согласно которой главное в международных отношениях — это сила, принадлежит Сталину: 'Папа Римский? А сколько у него дивизий?'
Но если бы Сталин был знаком с Иоанном Павлом Вторым, он бы поостерегся от таких слов. От нас только что ушел человек, чья жизнь полностью опровергает постулаты 'реализма'. За 10 лет после восшествия на Святой престол Иоанн Павел Второй дал Сталину — и истории — недвусмысленный ответ: Больше, чем у тебя. Больше, чем ты можешь вообразить.
Многие достижения Иоанна Павла Второго войдут в историю: в особенности то, как ревностно он защищал традиционный церковный постулат о том, что жизнь человека священна, не позволяя подорвать его модным веяньям, связанным с абортами, эвтаназией и 'качеством жизни'. Но прежде всего он останется в памяти как человек, посеявший и взрастивший семена свободы в Польше и других странах Восточной Европы, что в конце концов — и неожиданно для всех — обернулось полным крахом советской империи.
Я — человек не слишком религиозный, но не могу отделаться от мысли, что кардиналами, собравшимися на конклав 27 лет и избравшими своего польского собрата на Святой престол, двигала рука провидения. Это оно послало Западу великого борца в тот самый момент, когда мы отчаянно в нем нуждались. Сейчас уже как-то забылось, каким мрачным было это время. Первые 15 месяцев после избрания Папы стали апогеем победного шествия советского коммунизма и пределом 'отступления' свободного мира в поствьетнамскую эпоху. Поражения следовали одно за другим.
Вьетнам вторгся в Камбоджу, распространив советскую гегемонию на весь Индокитай. Хомейнистская революция лишила Америку главной опоры на Ближнем Востоке. В Никарагуа к власти пришли сандинисты — у СССР впервые появился союзник в континентальной Латинской Америке. (Тогда же произошло мало кем замеченное событие из той же оперы — марксисты пришли к власти и на Гренаде). Наконец, сами Советы вторглись в Афганистан.
И именно в этот момент разброда и паники в свободном мире происходит чудо. Католическая церковь, порвав с пятисотлетней традицией, доверила бразды правления малоизвестному иерарху, к тому же не итальянцу, а поляку, и новый Папа, отлично понимающий ситуацию в Восточной Европе, превратился — наряду с Рузвельтом, Черчиллем и Рейганом — в одного из величайших поборников свободы 20 столетия.
Первым великим достижением Иоанна Павла Второго стало возвращение его родного региона — Восточной Европы — в лоно цивилизации. Этот процесс начался с его визита в Польшу в 1979 г., который символизировал торжество духовности и гуманизма — антитезы бездушного материализма и разложения, сопровождавших закат марксизма-ленинизма. Миллионы людей, собиравшихся чтобы послушать его и помолиться вместе с ним, начали осознавать свою силу и поняли, что в Польше еще есть институт, способный их объединить — энергичная и влиятельная католическая церковь.
И они действительно начали объединяться. Не случайно 'Солидарность' — авангард восточноевропейской революции — возникла уже через год после первого визита Папы. Благодаря блестящей и искусной дипломатии — не бросая открытого вызова советской системе, но поддерживая и одобряя все оппозиционные тенденции, зачастую взращивая их под эгидой церкви — Иоанн Павел Второй превратился в ключевую фигуру народных революций в Восточной Европе.
Хотя победа этих революций стала наглядной демонстрацией силы идей и опровержением 'реализма', не будем строить иллюзий: воля народа способна восторжествовать над угнетателями только тогда, когда те утрачивают уверенность в себе. Пока коммунистический режим сохранял достаточную веру в свое историческое торжество, чтобы послать танки против демонстрантов — как это было в Венгрии в 1956 или в Чехословакии в 1968 г. — воля народа была бессильна. Однако к началу 1980х гг. разложение уже затронуло всю огромную сферу влияния СССР. Кроме того, новый Папа дал порабощенным народам, жаждущим свободы, не только надежду, но и навыки искусной политической борьбы. Он вновь напомнил нам о том, что Европа уже забыла, а Сталин никогда не мог понять: вера — могучий инструмент, не только духовного, но и политического объединения людей.
Благодаря великодушным и поистине гуманным идеям этого Папы сила веры позволила освободить половину европейского континента. Однако в варварской и нигилисткой интерпретации исламских джихадистов, та же сила веры становится орудием террора и хаоса. Уже из-за одного этого контраста, который мы в полной мере осознали после 11 сентября 2001 г., мы должны быть благодарны Иоанну Павлу Второму. Но мы оплакиваем его не только за это. Мы оплакиваем человека, вновь наполнившего смыслом западную идею о свободе человеческого духа в момент величайших сомнений и отчаянья. Человека, который привел нас к сегодняшнему дню — дню величайших надежд на торжество веры и свободы.
