Правительство Путина, все более увлекаясь авторитарной рецентрализацией российской политики и усиливая присутствие государства в экономике, уводит страну все дальше от курса на либерализацию, ставшего основной характеристикой предыдущих полутора десятков лет.
Никто не спорит с тем, что любая великая революция обязательно сопровождается реставрацией, однако в этом общем правиле ничего не говорится о частностях. Например, оно не объясняет, почему в случае России отклонение от ценностей и идей революции 1991 года стало гораздо более ярко выраженным, чем и странах Центральной и Восточной Европы. Во многих из них 'реставрация' тоже была - к власти вновь пришли бывшие коммунисты, сделавшие резкий уклон влево в экономической политике, - но сама природа этой реставрации была намного мягче и ничем не напоминала первые признаки возрождения авторитаризма.
Особенно важно рассмотреть путинскую реставрацию в ее институциональном контексте, хотя анализ таких тесно связанных между собой факторов, как история его зарождения, поставленные перед ним цели и его способность к адаптации к меняющимся условиям, безусловно, довольно сложны и требуют применения множества аналитических подходов [1]. При том, что определенные системообразующие институты до сих пор сопротивляются политике Кремля и не отходят от наследия революции 1991 года, путь 'авторитарного дрейфа' был явно проторен некоторыми важнейшими политическими и социальными структурами и процессами. От Украины до Кыргызстана авторитарные режимы падают под ударами народных революций, и в свете этого только четкое понимание сильных и слабых сторон системы путинской реставрации может помочь выяснить, насколько нынешний курс России жизнеспособен.
Федеральное Собрание
В политике Кремля достаточно четко прослеживается следующий лейтмотив: необходимо использовать любые бреши и двоетолкования институциональной системы для того, чтобы по возможности избежать необходимости работать в рамках системы 'сдержек и противовесов' и заменить принцип разделения властей структурой, которую Путин называет 'вертикалью власти'. Скрытное подчинение законодательной и судебной властей власти исполнительной начинается с федерального парламента.
Совет Федерации
В российской конституции 1993 года говорится только одно: что в состав верхней палаты Федерального Собрания входит по два представителя от каждого из восьмидесяти девяти российских регионов, и что эти два представителя избираются сроком на четыре года. При этом в Конституции нет ни слова о том, какова, собственно, процедура избрания представителей в Совет Федерации - написано, что эта процедура определяется 'федеральными законами'. Хотя принятие таких законов требует так называемого 'конституционного большинства' (то есть трехсот голосов депутатов Думы - нижней палаты парламента), через эту лакуну не раз протаскивались различные искажения. Во время первого созыва парламента (в 1993-1995 годах) сенаторы избирались прямым народным голосованием населения регионов. С 1996 по 2001 годы в Совете Федерации 'в силу занимаемой должности' заседали губернаторы и председатели (спикеры) региональных парламентов, что уже не отражало принципа прямой выборности, однако представляло собой приемлемую демократическую практику - ведь и губернаторов, и спикеров избирали прямым голосованием. Однако после того, как в 2000 году к власти пришел Путин, Дума (по настоянию Кремля) провела закон о том, что в Совет Федерации должны направляться неизбираемые представители от каждого региона: одного должен был назначать губернатор, второго - местное законодательное собрание.
А в феврале этого года Путин, пойдя на открытое нарушение принципа разделения властей, сообщил руководству Совета Федерации о том, что пятьдесят сенаторов, у которых срок полномочий истекает в этом году (это чуть меньше трети всего состава палаты, насчитывающей 178 членов), переназначены на свои должности не будут.
- Убежден, - говорил Путин, - что, чтобы сделать работу и [структуру] палаты более стабильными, необходимо проводить смену кадров [2].
С учетом того, что незадолго до этого Путин предложил упразднить прямые выборы губернаторов (см. ниже), подобная 'смена кадрового состава' приведет к тому, что сенаторы, которых в Москву направляют губернаторы, наверняка будут практически назначаться Кремлем.
Государственная Дума
В отношении Думы была недавно использована примерно такая же дыра в конституции, так как основной закон 1993 года лишь устанавливает размер нижней палаты, обладающей большими властными полномочиями (450 депутатов), и снова гласит, что порядок их избрания регулируется 'федеральными законами'.
Чтобы максимально облегчить зарождение и развитие политических партий после нескольких десятилетий в рамках однопартийной системы, изначально федеральный закон устанавливал, что половина депутатов Думы должны избираться по партийным спискам. Таким образом, партии имеют право заполнить своими представителями 225 мест в парламенте, из которых каждая партия получает места пропорционально количеству голосов, который федеральный список партии собрал во время выборов. Чтобы партия прошла в парламент, ее федеральный список должен был набрать не менее пяти процентов голосов избирателей, поданных за партийные списки. За места в другой половине Думы кандидаты боролись индивидуально на каждом из 225 'одномандатных' округов по всей стране ('одномандатный' означает, что депутатом на данном участке становится только один кандидат, набравший больше всех голосов).
В сентябре прошлого года, после террористического акта в Беслане, президент Путин вышел с предложением избирать всех депутатов Думы по партийным спискам. Хотя голосование целиком по партийным спискам действительно практикуется в странах с давно установившейся демократией (например, в том же Израиле), отменить одномандатных выборов в сегодняшней России, где к какой-либо партии принадлежит менее одного процента населения - значит нанести удар по демократическому принципу самоуправления на общенациональном уровне.
По сравнению с индивидуальными выборами, партийная политическая борьба осложняется определенным набором требований, которые должна выполнить партия, чтобы быть допущенной к голосованию (среди них - сбор 200 тысяч подписей в поддержку партии, из которых не более 10 тысяч могут быть собраны в одном регионе, либо внесение залога в размере 39 миллионов рублей, что составляет примерно 1,3 миллиона долларов). Эти требования делают участие в выборах мероприятием гораздо более трудоемким, дорогостоящим и уязвимым для вмешательства со стороны региональных и федеральных властей. К тому же, по новому закону, начиная с 2007 года, порог, который необходимо пройти, чтобы попасть в Думу, будет поднят с пяти до семи процентов голосов, поданных за общенациональный партийный список. С учетом этого условия попасть в парламент станет еще сложнее.
Судя по результатам опросов общественного мнения, граждане серьезно и уверенно предпочитают принцип выборов по одномандатным округам. С 1997 года тех, кто предпочитает одномандатную систему, было стабильно в два, а то и в пять раз больше, чем сторонников пропорционального представительства [3], причем в сентябре 2004 года первых было 50 процентов, а вторых - всего девять процентов [4]. На момент подготовки этого материала, законопроект по замене одномандатной системы на пропорциональную пошел первое из трех необходимых чтений в Думе.
Местное самоуправление
Россия, территория которой слишком велика, а общество слишком многообразно для того, чтобы управлять всем этим централизованно и в то же время демократически, практически на всем протяжении своей истории держалась в рамках единой системы силой авторитарной власти царей, которая сменилась однопартийной диктатурой Советского Союза. Как только в 'центре' начинались неприятности, страна начинала - в буквальном смысле этого слова - разваливаться. До 1995 года, когда властью президента Бориса Ельцина были введены прямые выборы губернаторов, анархия была единственной альтернативой тирании. Тот год стал датой рождения нового российского государства - децентрализованного и демократического, но при этом единого, состоящего из провинций со своей системой самоуправления.
В сентябре прошлого года Владимир Путин предложил переложить 'выдвижение кандидатур' губернаторов на Кремль, а не избирать их в регионах, а уже 12 декабря 2004 года подписал соответствующий закон, прошедший через Федеральное Собрание [5]. Снова правительство использовало отсутствие явного указания на процедуру выборов губернаторов в конституции страны, нарушив дух (и наверняка даже букву) Основного Закона. В этом случае нарушение стало еще более очевидным, чем при так называемых 'реформах' Федерального Собрания - его признали таковым практически все российские эксперты [6].
В соответствии с Конституцией России, 'граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы местного самоуправления' (Статья 32, часть 2). Самоуправление осуществляется, кроме прочего, посредством 'выборов', причем структура самоуправления 'определяется' населением регионов (Статьи 130, часть 2; 131, часть 1) [7]. Далее (Статья 73) говорится, что все восемьдесят девять регионов обладают всеми полномочиями государства 'кроме полномочий, либо остающихся в ведении федерального правительства, либо осуществляемых совместно между ним и региональными органами власти'. И ни в одном месте конституции детальный список полномочий и обязанностей президента (Статьи 83 и 84) не включает в себя такого пункта, как 'выдвижение кандидатур губернаторов'.
Снова отступив таким образом от основного закона страны, Путин начал весьма опасный эксперимент по восстановлению в России унитарного государства. Президент рискует дестабилизировать страну, а то и вовсе вызвать ее распад [8]. Главные критики 'реформы' внутри страны говорят, что если официальные цели 'преобразований' - это действительно защита граждан от их собственного плохого выбора, недопущение избрания некомпетентных или коррумпированных кандидатов и усмирение хищнических и диктаторских потуг губернаторов, то лекарство становится хуже самой болезни, а реформы не лучше фигового листика прикрывают истинные намерения Кремля - 'жестко подчинить [регионы] центру' [9].
Можно ли по-настоящему управлять Россией как унитарным государством? Как говорит один российский аналитик, 'Определенно нет: Вертикаль власти, с которой правительство так носится, будет разрушаться под весом коррупции, народного недовольства и неэффективности административного управления' [10].
И народ с этим мнением согласен. Согласно данным общенационального опроса, проведенного 18 сентября 2004 года, через пять дней после того, как Путин озвучил свое намерение отменить прямые выборы губернаторов, 61 процент респондентов заявили, что губернаторов должны избирать жители регионов, и только 25 процентов поддержали идею назначения губернаторов 'руководством страны' [11].
Судебная система и независимость судов
Пожалуй, ни одна другая ключевая государственная система в такой мере не была затронута отходом от революционных достижений предыдущего десятилетия, как российская судебная система. На страницах нашего издания мы уже говорили о ее состоянии три года назад [12]. Тогда постсоветская судебная революция положила конец монополии государства на отправление правосудия, и независимость судебной системы была поднята до уровня, о котором до 1991 года нельзя было и мечтать.
В конституции 1993 года сказано, что все граждане России равны перед законом и имеют право защищать в суде 'свои права и свободы' (Статьи 18, 19, 46). По конституции, судьи провозглашались 'независимыми', несменяемыми и свободными от уголовного преследования (Статьи 121, 122, 123). В ней также говорилось, что судебные заседания проводятся 'на состязательной и равной основе' между защитой и обвинением (Статья 123, часть 3). Кроме того, обвиняемого теперь нельзя заставить свидетельствовать против себя (Статья 51).
Таким образом, юрисдикция судов была существенно расширена, а судебные решения по сотням тысяч исков, которые граждане подавали против местных и федеральных властей, содействовали, например, расширению свободы вероисповедания в стране, а некоторым гражданам даже помогли избежать призыва на военную службу. Был введен институт суда присяжных, в результате чего доля оправдательных приговоров значительно возросла. Самый эффективный инструмент постсоветской судебной революции, Конституционный суд, созданный в качестве последней инстанции, с нескольких громких случаях принял решение против правительства и стал одним из главных факторов того, что в России в тени государственной машины все же начало расти гражданское общество.
Формального результата эта революция достигла в 2001 году, когда был принят новый Уголовно-процессуальный кодекс, в котором прямо декларировалась независимость суда и равенство защиты и обвинения. По этому кодексу судьям (а не прокурорам) давалось исключительное право на санкционирование ареста гражданина, его задержания и обыска, а также гарантировал людям право на судебную защиту и применения принципа habeas corpus (только суд имеет право решать, должен ли подозреваемый или обвиняемый содержаться под стражей. Если такая необходимость не установлена, он должен быть выпущен из-под стражи до суда - прим. перев.).
Независимость судов под ударом
Прямое нападение на независимость судов началось 30 сентября 2004 года, когда Совет Федерации принял закон об изменении состава Высшей квалификационной коллегии, назначающей членов федеральных судов, включая судей Верховного и Высшего Арбитражного судов, и имеющей исключительное право их смещать.
По нынешнему положению, восемнадцать из двадцати девяти членов Высшей квалификационной коллегии избираются Всероссийским съездом судей на четыре года; десятерых так называемых 'представителей общественных организаций' назначает Совет Федерации и одного назначает президент. Новые же предложения включают уменьшение состава коллегии до двадцати одного человека, из которых Съезд судей будет только 'рекомендовать' десятерых судей к представлению со стороны президента Совету Федерации, а Совет Федерации должен будет их утвердить. При этом спикер Совета Федерации все так же будет назначать своих десятерых членов, а президент - своего одного. Кроме того, при согласии большинства членов коллегии президент будет также иметь право освобождать от должности любого из тех десятерых судей, которых он назначает; то же самое относится и к Совету Федерации и назначаемым ей членам Коллегии. Практически наверняка исполнительная власть подобным же образом постарается взять под свой контроль и региональные квалификационные коллегии.
Кроме того, что эта мера, по словам председателя Коллегии Владимира Кузнецова, сказавшего, что узнал он об этом от журналистов, когда его попросили прокомментировать подобные сообщения, 'приходит в столкновение с Конституцией' [13], она противоречит Европейской Хартии о Положении для судей (European Charter on the Statute for Judges) 1998 года, которую подписала и Россия. Хартия гласит, что 'любое решение, влияющее на отбор и наем судей, их назначение на должность, продвижение по службе и прекращение срока их судейских полномочий, принимается, в соответствии с Положением, органом, независимым от исполнительной и законодательной власти, как минимум половина членов которого являются судьями, избранными на этот пост их коллегами' [14]. Председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев заявил, что эти изменения 'сломают разделение властей в России и дадут возможность исполнительной (и законодательной) власти контролировать судебную' [15].
На момент выхода данной статьи законопроект из Совета Федерации еще не поступил в Государственную Думу.
Дело Никитина против дел Сутягина и Данилова
Контраст между состоянием судебной системы в 90-х годах прошлого века и сегодня виден еще больше, если сравнить между собой процессы по делам о шпионаже. В 1995 году Федеральная служба безопасности (ФСБ) арестовала Александра Никитина, бывшего офицера военно-морского флота и члена организации по защите окружающей среды, и обвинила его в 'государственной измене' за шпионаж и разглашение государственной тайны. Виновным Никитин себя не признал и заявил, что всю имевшуюся у него информацию он получил из несекретных и открытых источников. Защита Никитина строилась на закрепленном в конституции праве каждого 'свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию', а также на конституционном запрете на применение неопубликованных законов и обратной силы закона. В результате защите удалось добиться решения Конституционного Суда в свою пользу и тем самым успешно разрушить позицию обвинения, доказав ее незаконность.
Дело Никитина было первым в российской истории, когда человек, обвиненный государственными спецслужбами в измене своей стране, вышел на свободу оправданным. Однако всего через несколько лет процесса по делам двоих ученых, арестованных по обвинению в очень похожих преступлениях, пошли по совершенно другому сценарию и завершились совершенно противоположным результатом. Игорь Сутягин, специалист по контролю над вооружениями, работавший в Москве в Институте США и Канады, и Валентин Данилов, профессор и эксперт по спутниковым технологиям в Красноярском государственном технологическом университете, были обвинены ФСБ в продаже государственных секретов иностранным компаниям. В ответ оба обвиняемых заявляли, что информация, которой они делились с коллегами, была полностью основана на данных, почерпнутых из открытых источников.
В случае с Сутягиным суд сменил состав присяжных, введя в жюри людей, имевших, по утверждению защиты, связи со спецслужбами, и запретил перекрестный допрос большей части свидетелей. Хотя судья в деле Сутягина постановил, что обвинение так и не определило, какие, собственно, государственные тайны обвиняемый якобы продавал своим иностранным нанимателям, ученого все же признали виновным в апреле 2004 года и приговорили его к пятнадцати годам тяжелого труда (в тексте - fifteen years of hard labor. Вероятнее всего, речь идет о 'строгом режиме' - прим. перев.).
Данилова в декабре 2003 года суд присяжных оправдал, однако Верховный Суд принял сторону обвинения, заявлявшего о том, что на присяжных 'оказывалось давление' со стороны защиты [16], и снова начал дело против ученого по тому же обвинению в шпионаже. Данилова снова арестовали. Второе судебное заседание проходило осенью 2004 года в закрытом режиме, причем суд запретил защите предъявлять вещественные доказательства, которые демонстрировали, что информация, которую Данилов передавал одной китайской компании, секретной не была. Список состава присяжных так и не был опубликован, и теперь уже Данилов заявил, что '[присяжные] действовали под давлением' [17]. Его признали виновным и лишили свободы на четырнадцать лет.
Фарс суда над "ЮКОСом" и Ходорковским
В 2003 году российские власти начали судебную процедуру против основных владельцев компании "ЮКОС", крупнейшего российского частного предприятия, а также против его генерального директора Михаила Ходорковского. Первоначально главу "ЮКОСа" обвиняли в мошенничестве, а несколько позже дело расширилось, и теперь уже непосредственно "ЮКОС" обвиняли в неуплате налогов. Вне всякого сомнения, способы, с помощью которых в 90-е годы в России в сравнительно короткие сроки было сделано не одно огромное состояние, не могут не вызывать вполне законных вопросов [18]. Однако, безотносительно с доказательной базе, которая была в распоряжении обвинения против "ЮКОСа" и его владельцев, оба дела, которые могли бы стать примерами беспристрастного и тщательного расследования и справедливого соревнования между обвинением и защитой, чем дальше, тем больше становились похожи на дурную комедию, сценарий которой писала сторона обвинения.
Ходорковскому отказали в освобождении под залог, несмотря на персональные гарантии, которые давали за него ведущие либеральные политики и предприниматели, чем был грубо нарушен Уголовно-процессуальный кодекс 2001 года. Не обращали никакого внимания ни на привилегированный статус отношений между адвокатом и клиентом, ни на конфиденциальность информации, которые также гарантирует новый кодекс. Адвокаты обвиняемого подвергались преследованиям, в их офисах проводились обыски. В конце 2004 года генеральная прокуратура выдала ордера на арест двоих начальников юридической службы "ЮКОСа", сбежавших за границу. Двое оставшихся членов команды "ЮКОСа", оставшихся в России, были арестованы и обвинены в мошенничестве, отмывании денег и уклонении от уплаты налогов. Общий настрой суда и его пристрастность в этом деле характеризует хотя бы то (и это лищь один из многих эпизодов), что судье понадобилось всего три дня, чтобы изучить сотни томов налоговых документов для того, чтобы вынести решение в пользу обвинения. Судьи, пытавшиеся вести дело объективно, либо отстранялись от процесса, либо назначались на другие дела председателем Московского городского суда. В результате процесса над Ходорковским в русском языке появилось даже новое выражение 'басманный суд' (в тексте - a Bassmanniy sud. Вероятно, речь идет о выражении 'басманное правосудие' - прим. перев.), по имени московского районного суда, в котором изначально проводилось большинство заседаний по делу "ЮКОСа", означающее срежиссированный судебный процесс.
Наследие и последний оплот Революции
Очень многие - видимо, в силу потрясающей неинформированности - легко помещают Россию в одну группу с такими 'несвободными' странами, как тоталитарные режимы Северной Кореи, Ливии, Кубы и Туркменистана [19] и диктатуры Узбекистана и Пакистана [20]. В России демократические институты, конечно, разъедены и зачастую вывернуты властью наизнанку, но при этом далеко не мертвы. И их рассмотрение, как и рассмотрение недостатков, о которых мы говорили выше, совершенно необходимо для любого ответственного анализа будущего страны. Сегодня жители страны могут свободно выезжать за границу, вообще покидать страну, и как эмигрировать, так и возвращаться. Христиане, мусульмане и евреи безо всяких помех молятся своим богам в церквях, мечетях и синагогах. Количество мест для богослужения начало быстро расти еще в 90-е годы и продолжается сейчас. Растет и число финансируемых и управляемых ими религиозных школ, детских садов и образовательных курсов для взрослых [21].
По оценке Николая Петрова, одного из ведущих экспертов по проблемам местного самоуправления в постсоветской России, в стране сегодня существует до 350000 некоммерческих неправительственных организаций [22]. Он также отмечает, что 'в России нет ни одного региона, где действовало бы меньше десятка политических партий и двух десятков политических ассоциаций' [23]. По мнению Даниила Мещерякова, управляющего делами Московской хельсинкской группы - наиболее влиятельной правозащитной организации в стране - в правозащитное движение приходит все больше перспективной молодежи, а 'снизу поднимается настоящая волна инициатив' [24].
Конституция
Российскую конституцию 1993 г. часто критикуют, порой заслуженно, и нарушают на каждом шагу, но тем не менее, она представляет собой громадный шаг вперед в политическом развитии страны. Основной закон гласит, что 'человек, его права и свободы являются высшей ценностью', а их 'признание, соблюдение и защита. . . - обязанность государства'. В качестве других основ государственности новой России там указаны частная собственность, 'идеологическое многообразие' и 'многопартийность'. Устанавливать какую-либо идеологию или религию в качестве 'государственной или обязательной' запрещено. Специальными статьями гарантируется свобода вероисповедания, слова, манифестаций и СМИ.
Парламентская оппозиция
Часто приходится слышать о том, что российский парламент бессилен, однако по конституции он наделен весьма серьезными полномочиями. Так, в период 'оппозиционного плюрализма' 1995-1999 гг., когда Дума фактически превратилась в штаб-квартиру левых 'народно-патриотических сил', парламент годами блокировал принятие правительственных законопроектов. Из-за действий оппозиции не удалось осуществить такие остро необходимые реформы, как принятие нового налогового кодекса и кодекса законов о труде, разукрупнение и приватизация государственных 'естественных монополий' (в газовой, электроэнергетической, железнодорожной отраслях), и частичная приватизация жилищно-коммунальных служб и пенсионной системы. В нескольких случаях (весной-летом 1997 г. это происходило трижды) парламентской оппозиции удавалось собрать две трети голосов в обеих палатах, чтобы преодолеть президентское вето на законопроекты, запрещавшие куплю-продажу земель сельскохозяйственного назначения или ограничивавших свободу вероисповедания. В вопросах, являющихся по конституции прерогативой законодательной власти, Дума в 1990е гг. без колебаний шла наперекор пожеланиям Кремля - так, в 1994 г. она амнистировала лидеров августовского путча 1991 г. и восстания в Москве в октябре 1993 г. В начале 1999 г. Дума инициировала процедуру импичмента Ельцина, однако ей не удалось собрать необходимые 300 голосов в поддержку любого из четырех выдвинутых обвинений.
Результаты выборов, а не пробелы в конституции
Сегодняшнее отсутствие эффективных противовесов Кремлю в законодательной власти связано не с какими-либо системными недостатками конституционного устройства страны, а с результатами выборов 2003 г., в ходе которых прокремлевская партия 'Единая Россия' обеспечила себе большинство в парламенте, коммунисты получили вдвое меньше голосов, чем прежде, а правоцентристские либеральные партии не сумели преодолеть пятипроцентный барьер. В результате оппозиция в нижней палате имеет не более четверти мест. По сути, как в исполнительных, так и в законодательных органах преобладает одна и та же 'партия власти', как ее называют в России.
Однако эта гармония вряд ли сохранится навсегда. В феврале прошлого года 'Единая Россия' уже воздержалась при голосовании о доверии правительству. Учитывая, что избиратели все больше разочаровываются в 'Единой России' и осознают необходимость иметь в стране дееспособную политическую оппозицию, на парламентских выборах 2007 г. 'Единая Россия' может потерпеть сокрушительное поражение, а оппозиция - вернуть утраченное влияние.
Конечно, для этого необходимо, чтобы само голосование и подсчет бюллетеней были беспристрастными и честными. Если же власть прибегнет к подтасовкам в масштабе всей страны (это будет нетрудно установить, сравнив официальные результаты с данными социологических опросов накануне голосования и экзит-поллов), ей, возможно, придется столкнуться с более серьезной опасностью - массовыми акциями протеста вроде тех, что последовали за фальсификацией выборов в Грузии, на Украине и в Кыргызстане.
Свобода слова
Реакцию в обществе на резкий поворот режима в сторону авторитаризма в сентябре-октябре 2004 г. никак не назовешь приглушенной. За прошедшие с тех пор несколько месяцев состоялось более десятка конференций, 'круглых столов', пикетов и митингов, где высказывались критические оценки путинских 'реформ' [25]. 12 декабря 1500 активистов демократических и правозащитных организаций со всей России собрались в Москве на Гражданский конгресс. Конгресс принял жесткую декларацию, требуя от властей 'соблюдать' конституцию [26]. Для подготовки к следующим президентским выборам сформирована оппозиционная группа 'Комитет 2008', объединяющая ведущих либеральных политиков и общественных деятелей. 15 февраля лидеры Комитета собрались в Москве, чтобы обсудить вопрос о создании оппозиционной политической партии. За весьма важным исключением Михаила Ходорковского, все ведущие лидеры российской оппозиции остаются на свободе: это касается и самых непримиримых критиков режима - депутата Думы и бывшего сопредседателя левонационалистической партии 'Родина' Виктора Глазьева; бывшего сопредседателя праволиберального Союза правых сил (СПС) Ирины Хакамады (в 2004 г. она была одним из кандидатов на президентских выборах, а сегодня возглавляет новую оппозиционную партию 'Наш выбор'); еще одного бывшего сопредседателя СПС Бориса Немцова, который сегодня стал советником нового украинского президента Виктора Ющенко; одного из лидеров либеральной оппозиции в Думе Владимира Рыжкова; основателя и президента либерального аналитического центра 'ИНДЕМ' Георгия Сатарова, который ранее был главным политическим консультантом президента Ельцина; Депутата Думы и лидера либеральной партии 'Яблоко' Михаила Задорнова; и, наконец, депутата Думы и главы Коммунистической партии Российской Федерации Геннадия Зюганова.
В марте этого года на пресс-конференции в Москве бывший премьер-министр Михаил Касьянов заявил, что Россия идет в 'неправильном направлении': вектор ее движения 'неверный, и негативно влияет на социальное и экономическое развитие страны' [27]. Явно намекая на то, что он может выступить на президентских выборах 2008 г. в качестве 'антикремлевского' кандидата, Касьянов отметил: 'Главное, чтобы тот, кто будет президентом в 2008 году, возглавил движение России по демократическому пути' [28]. Заявление Касьянова освещали и подробно анализировали все крупные российские газеты [29].
Нередко свобода слова распространяется даже на представителей чеченского Сопротивления. 8 марта 'Эхо Москвы' - общенациональная радиостанция, чьим 'фирменным знаком' являются интервью с независимыми политическими экспертами и деятелями оппозиции - выпустила в эфир комментарии Ахмеда Закаева - одного из лидеров чеченского Сопротивления, объявленного в России в розыск по обвинению в терроризме: российское правительство уже несколько лет безуспешно добивается от Великобритании его экстрадиции. Говоря об убийстве лидера чеченских мятежников и бывшего президента республики Аслана Масхадова, Закаев утверждал, что его гибель 'приведет к всплеску терроризма в Чечне и на всей территории России' [30].
'Солдатские матери'
Несколько месяцев назад популярная общенациональная общественная организация 'Союз комитетов солдатских матерей', которая с 1989 г. помогла тысячам молодых людей избежать призыва в армию, предоставляя им юридические и медицинские консультационные услуги, приняла решение о преобразовании в политическую партию. Учредительный съезд Объединенной народной партии солдатских матерей прошел в Москве в ноябре прошлого года с участием 164 делегатов из 50 регионов. В планах партии - участие в парламентских выборах 2007 г.
В ответ на заявление Министерства обороны о намерении резко ограничить основания, дающие отсрочку от призыва, Союз комитетов солдатских матерей начал подготовку к общероссийскому референдуму по вопросам воинской обязанности, отсрочек, и перехода к полностью профессиональной армии.
Эта организация, вызывающая жгучую ненависть у высокопоставленных российских военных, пытается выступить посредником в деле мирного урегулирования чеченского кризиса. В марте этого года ее лидеры провели в Лондоне переговоры с Ахмедом Закаевым. В ходе встречи Представители Союза комитетов солдатских матерей и Закаев выразили единое мнение о том, что конфликт невозможно урегулировать военными средствами и возложили ответственность за войну в Чечне и спровоцированную ей вспышку терроризма на 'близорукую и преступную политику' Москвы [31].
Свобода печати и электронных СМИ
В последние годы под воздействием 'намеков' из Кремля владельцы некоторых печатных СМИ 'сбавили тон' их комментариев, а то и вовсе закрыли свои издания, но многие - даже большинство - не последовали их примеру. Сегодня в России активно действуют печатные СМИ различной политической направленности. Среди правых и левых изданий, открыто и резко выступающих против правящего режима, можно назвать левонационалистическую реакционную газету 'Завтра', а также праволиберальные 'Новое время' и 'Московские новости' (эта газета по-прежнему финансируется фондом 'Открытая Россия', который основал Михаил Ходорковский). Издавать газету или журнал может каждый: были бы деньги. Из 35000 местных газет и журналов, выходящих в стране, 7000 принадлежат частным лицам [32].
До сих пор ни один российский журналист не попал за решетку за свои репортажи, и самые яростные и непримиримые критики режима - например, Евгения Альбац, Маша Гессен, Мария Липман, Валерия Новодворская, Анна Политковская, Леонид Радзиховский, Виктор Шендерович - печатаются без всяких ограничений. Независимые и уважаемые ученые и эксперты, такие как Павел Фельгенгауэр, Александр Гольц, Николай Петров, Андрей Пионтковский, Лилия Шевцова и Дмитрий Тренин (все они подвергли критике постбесланские 'реформы'), судя по всему, также не испытывают никаких трудностей с публикацией своих аналитических материалов, а также с доступом в теле- и радиоэфир.
Критика властей звучит и из такого неожиданного источника, как таблоид 'Московский комсомолец' - это самая популярная в российской столице газета, выходящая тиражом в 1,5 миллиона экземпляров [33]. Помимо душераздирающих репортажей о преступлениях и светской хроники, по стилю напоминающих 'New York Post', 'Московский комсомолец' ежедневно дает неплохую подборку общенациональных политических и экономических новостей, зачастую резко контрастирующих с официальной 'линией'. Этой зимой таблоид опубликовал серию иронических 'писем президенту' со 'злобной критикой' путинской политики [34]. Хотя другие независимые газеты и журналы выходят куда меньшими тиражами (и по охвату аудитории не могут соперничать с государственным телевидением), их ежедневно читают несколько миллионов человек - прежде всего представители российской элиты и среднего класса, чье влияние в экономике и политике намного превосходит их количество.
Даже несмотря на то, что телевидение находится под контролем Кремля, его информационное вещание разительно отличается от единообразия советских времен. Политика правительства отнюдь не находится 'вне критики', и вечерние программы новостей неизменно начинаются с сообщений о тяжких преступлениях (теперь к ним добавились еще и теракты), природных катастрофах, нищете, коррупции, некомпетентности и других злоупотреблениях местных чиновников.
Частный канал НТВ, ранее принадлежавший компании 'Медиа-мост' магната Владимира Гусинского, ныне пребывающего в добровольном изгнании, уже не может позволить себе беспощадно критиковать власти, как он это делал в ельцинские времена. Тем не менее он 'подробно и в сочувственном духе' освещал события украинской 'оранжевой революции', несмотря на открытую неприязнь Кремля к этому народному выступлению и страх перед ним [35]. Другой общенациональный частный канал - 'Ren-TV' - уступающий НТВ по масштабам, еще дальше отходит от 'генеральной линии' с точки зрения объективной подачи новостей. По выражению одного российского наблюдателя, эта телекомпания 'не превратилась в пропагандистский рупор' [36]. (Любой житель Вашингтона, знающий русский язык, и имеющий доступ к кабельному телевидению, может наглядно в этом убедиться, посмотрев ежедневную информационную передачу 'Ren-TV' под названием '24 часа': в США она выходит в эфир в час дня) [37].
Помимо четырех центральных телеканалов, в стране существует 750 местных эфирных и кабельных телестанций - примерно по восемь в каждом регионе - из которых почти 200 принадлежат частным владельцам [38]. Как правило они выгодно отличаются от общенациональных каналов своей независимой позицией. 'На мой взгляд [местные станции] лучше центральных каналов, - заметил в интервью американскому журналисту директор Центра 'Право и СМИ' при Московском государственном университете. - Они более объективны, беспристрастны, и больше стараются представить все точки зрения по тому или иному вопросу' [39].
Свобода манифестаций
В феврале этого года сотни тысяч демонстрантов по всей России вышли на митинги протеста против замены социальных льгот неадекватными денежными выплатами. В ходе общенациональной акции протеста 12 февраля на улицы вышло от 250000 (по официальным подсчетам) до 800000 (по оценке организаторов) человек. На прошлой неделе возле Кремля состоялась де
