По окончании войны в мае 1945 года все прибалты оказались под сталинистской советской диктатурой, продолжались убийства и насильственное переселение. В лесах партизаны воевали против войск Москвы вплоть до 1956 года. Поэтому приглашение на торжества, намеченные в Москве на 9 мая, вызвали в прибалтийских государствах широкую дискуссию. Поехать в Москву, значит принести повинную, говорят многие.
В конце восьмидесятых годов в Прибалтике с мощного шествия хоров началась 'Поющая революция', освободившая, в конечном счете, литовцев из объятий Советского Союза. Для многих литовцев завершением страданий и обретением свободы было не окончание войны 60 лет назад, а восстановление государственной независимости осенью 1991 года.
В секретных протоколах к так называемому пакту Гитлера (Hitler)-Сталина 1939 года советский и немецкий деспоты поделили между собой Восточную и Центральную Европу и, тем самым, определили судьбу независимых прибалтийских республик. Уже после первой оккупации трех небольших стран Красной Армией летом 1940 года десятки тысяч эстонцев, латышей и литовцев были выдворены из своих домов и насильно угнаны в сибирские лагеря: прежде всего, интеллигенция, но также и предприниматели, и землевладельцы.
По окончании войны в мае 1945 года прибалты сразу же оказались под сталинистской советской диктатурой, продолжались убийства и насильственное переселение. В лесах партизаны продолжали воевать против войск Москвы вплоть до 1956 года.
Во время Второй мировой войны президент Литвы Валдас Адамкус (Valdas Adamkus) молодым человеком присоединился к подпольному движению, которое боролось за независимость страны. В 1944 году семья бежала от Красной Армии на Запад, сначала в Германию, затем - в США, где литовец провел большую часть своей жизни. На литовскую родину он вернулся только в 1997 году.
Однако сегодня перед Адамкусом стоит вопрос: может ли он, глава литовского государства, сидеть 9 мая в Москве рядом с Путиным и пить за советскую победу, одержанную 60 лет назад в 'Великой Отечественной войне'?
Оккупация, депортация и аресты, страшная трагедия Холокоста, концентрационные лагеря, вынужденная эмиграция - таковы последствия господства двух тоталитарных режимов для литовской нации. Были убиты, арестованы или угнаны в лагеря 350000 литовцев. И когда самая ужасная из войн в истории была официально закончена, преступления в Литве продолжались. Нет ни одной семьи, которая бы не понесла потерь и не пострадала бы.
Об 'освобождении' не может быть и речи, так аргументирует литовский президент свой отказ присутствовать 9 мая в Москве на торжествах по случаю победы. -Оскорбление для российской стороны, к тому же к Адамкусу присоединился его эстонский коллега Арнольд Рюйтель (Arnold Rueuetel), использовавший почти такие же аргументы.
Решение понятное, если задумаешься над тем, что, собственно, предстоит отмечать. Я думаю, что этот день 9 мая в Москве праздник для русских, окончание войны для них. Радость по этому поводу справедлива, но литовцы видят положение вещей иначе: мы были вынуждены 50 лет бороться за нашу свободу и независимость. Мы очень хотим отдать дань памяти жертвам войны, но отмечать в этот день нам нечего.
Многие, но не все литовцы разделяют точку зрения своего президента на историю: ехать в Москву, значит принести повинную, говорят многие из них.
Свобода прекрасное слово! К сожалению, русские забыли снова уйти. Моего отца они депортировали в Сибирь. Он потом вернулся, но долго после этого не прожил. То же самое было с тетей моей подруги: ее тоже депортировали.
Я думаю, день 9 мая касается нас всех. Мы должны быть в Москве не из-за Путина, а для того, чтобы почтить память жертв, павших во время войны. Люди все же отдали за свободу свою жизнь! Я о Путине невысокого мнения! Он не желает ничего знать о демократии. Он лишь хочет этим праздником воздвигнуть памятник Сталину.
Латышский президент Вайра Вике-Фрейберга (Vaira Vike-Freiberga) - единственная из трех глав прибалтийских государств принявшая приглашение приехать в Москву. Боевитая профессор психологии, сама проведшая десятилетия в канадской эмиграции, относится к участию в торжествах по случаю победы прагматичнее, чем ее коллеги. Это, в частности, хороший повод сказать миру правду и потребовать от России признать аннексию прибалтийских государств тем, чем она и являлась: противозаконным захватом.
'У нее есть мужество поехать и положить голову в пасть льва', - улыбается политолог Витаутас Раджвилас (Vytautas Radzvilas): правда, сомнительно, чтобы к ней кто-то прислушается, поскольку Москва до сегодняшнего дня не извинилась за преступления в отношении прибалтийских народов.
Россия формально покончила с коммунизмом. Но в Москве сегодня у власти находятся люди, сохраняющие верность идеям империалистической эпохи. Если русские признают совершенные при Сталине преступления и осудят их, как это сделали немцы, то только тогда это мероприятие имеет смысл. Однако все, что мы слышим от русских, говорит о том, что идет движение в обратном направлении: не осуждение, а чествование.
Раджвилас понимает, что такой тон, такая точка зрения, могут быть восприняты в Москве как провокация. На встрече примирения ожидается прибытие также президента Буша (Bush) и канцлера Шредера (Schroeder) - теперь упрямые прибалты и на Западе снова считаются помехой миру. Как и в то время, когда они предпочли заявить о своей независимости, а не поддерживать кремлевского реформатора, Михаила Горбачева.
А критически настроенные умы могли бы возразить: а как же быть с бесчисленными литовскими коллаборационистами на обеих сторонах? И разве не было массы литовцев, преследовавших вместе с национал-социалистскими немецкими оккупантами своих соотечественников-евреев? Быть может, они хотят всего лишь отвлечь внимание от своего активного участия в Холокосте?
'Все это вздор', - говорит Витаутас Ландсбергис, которого и сегодня многие почитают как героя Литвы, боровшегося за свободу. Профессор музыки, приведший 14 лет назад свою страну к независимости, представляет сегодня в Европарламенте консерваторов. Когда русские с жаром жаловались на якобы верных Гитлеру литовцев, Ландсбергис возмущался, ведь это, в любом случае, не вся правда: война на два фронта против двух могущественных врагов вынуждала многих прибалтов решать, на чью сторону встать.
Красная Армия стерла с лица земли целые деревни уже во время своего первого вторжения в Литву. Я тогда жил в Каунасе и очень хорошо помню это. У нас в доме прятались люди, имена которых были внесены в списки для депортации в Сибирь. Многие друзья ушли к партизанам в леса - и мы гордимся ими. Но были также литовцы, которые пошли на сговор с русскими против своего народа. Были и те, кто участвовал на стороне нацистов в уничтожении литовских евреев.
Еврейская улица в центре старой части Вильнюса все еще существует - и еще одна единственная синагога из более чем сотни синагог, имевшихся перед Второй мировой войной. Только кое-где какой-нибудь памятный обелиск, какая-нибудь табличка на двери говорят о былом блеске старой 'Вильны'. Так еврейские граждане называли свой город в Великом княжестве Литве. В 1879 году почти каждый второй житель исповедывал еврейскую веру. Театры, издательства, оркестры, школы. В конце 30 годов выходили шесть еврейских газет на идише и древнееврейском языке. В советской Литве Холокост был запретной темой. И сегодня многие литовцы, не являющиеся евреями, считают себя, прежде всего, жертвами немецкой и советской оккупации.
В старой части города строят, ремонтируют и реставрируют, но очевидный подъем простым людям практически ничего не дает. Многие люди до сих пор тоскуют по старым времена. В советское время простые граждане могли не считаться с начальством, лежать в кровати и не выходить на работу - и, невзирая на это, было хорошее обеспечение.
Впервые со времени обретения независимости у Литвы коалиционное правительство. Лидер Партии новой демократии Прунскене стремится к поддержанию хороших отношений с Россией, и у благоразумных граждан недовольства это не вызывает, поскольку к этому с некоторых пор стремятся все литовские политики. Я думаю, наш президент, должен, наверное, говорить не только об исторической справедливости, но и увязывать эту историческую справедливость с будущими интересами. А также вместе с европейскими государствами и народами, поддерживать движение к партнерству и сотрудничеству в Европе. Слишком просто, когда одни ориентируются на Восток, а другие - на Запад. Это, по моему мнению, примитивная позиция.
Деловому миру Литвы жаловаться на левых пока не приходится: экономика, как ни в одной другой республике, переживает бум. Однако консервативная оппозиция Литвы распространяет упаднические настроения: мол, бывшие коммунисты Бразаускас и Прунскене пытаются поставить снова страну в зависимость от Москвы. По этому поводу политолог Витаутас Раджвилас говорит: осмелюсь утверждать, что в Литве, как и во многих других восточно-европейских странах, находящихся на этапе реформирования, снова прочные позиции заняла старая номенклатура.
