Надежды на то, что президент России Владимир Путин воспользуется своим недавним Посланием Федеральному Собранию и разъяснит, куда же на самом деле движется страна, не оправдались. Своей речью он постарался удовлетворить всех и каждого - чуть позже и либералы, и националисты поспешат ухватиться за понравившиеся им фрагменты. В этой связи возникает соблазн обратиться к делу 'олигарха' Михаила Ходорковского и поискать там ответы на некоторые вопросы, несмотря на то, что обвинительный приговор ему, можно сказать, был обеспечен с самого начала.
Главный вопрос сегодня заключается в следующем: понимает ли Путин то, что абсолютный контроль над российским обществом, к которому он, похоже, действительно стремится, несовместим с требованиями современной экономики? По всей видимости, здесь мы получим отрицательный ответ.
Либералы и энтузиасты свободного рынка встретили аплодисментами заявление российского президента о том, что его основная задача заключается в 'развития России в качестве свободного и демократического государства'. Он не скупился на слова, подчеркнув, что 'обеспечение прав и свобод человека имеет огромное значение как для развития экономики в целом, так и для социально-политической жизни России'. Он обрушился с критикой на российских бюрократов, назвав их 'обособленной и зачастую бесцеремонной кастой, рассматривающей государственную службу как одну из разновидностей бизнеса', и призвал к ограничению разнузданности властных структур посредством неукоснительного соблюдения принципа верховенства закона, заметив, что 'налоговое ведомство не имеет права терроризировать предпринимательское сообщество'.
Поддержка во всем, что касается демократии и прав человека, не заставит себя долго ждать. За последние несколько недель Владимиру Путину не раз доставалось на словах от Соединенных Штатов и Европейского Союза за жестокие действия своего правительства и кажущуюся неготовность последнего терпеть инакомыслие. Учитывая то, что в следующем месяце лидеры мировых держав прилетят в Россию для участия в торжествах, приуроченных к 60-летию Победы над фашистской Германией, все помыслы и устремления российского президента во время недавнего выступления были направлены, прежде всего, на представителей мировой политической элиты.
Впрочем, бывший полковник КГБ держит в уме еще одну аудиторию - крупных предпринимателей. Владимир Путин и его правительство прекрасно осознают, что бюрократическое высокомерие в купе с недоверием населения вряд ли будет способствовать созданию стабильного и сильного государства, к которому они так стремятся. Опасения, связанные с произвольными арестами и незаконным захватом частных предприятий, вполне реальны: в прошлом году отток капитала из страны увеличился в три раза и составил восемь миллиардов долларов США, а страх и неопределенность делают невыполнимыми такие задачи, как, например, удвоение в десятилетний срок объема валового внутреннего продукта в России. Как заверил в ходе своего выступления российский президент, 'деньги инвесторов будут направляться только туда, где существует стабильность и где ясны и понятны правила игры'.
У Михаила Ходорковского, судя по всему, есть, что сказать на этот счет. В случае обвинительного приговора ему грозит тюремное заключение на срок до десяти лет за мошенничество и уклонение от уплаты налогов. Никто не спорит, что Ходорковский купил 'ЮКОС' при весьма сомнительных обстоятельствах, но другие 'олигархи' заполучили свои компании точно таким же образом в ходе беспорядочной приватизации бывших советских предприятий в конце 90-х годов прошлого столетия. Его преступление заключалось в том, что он осмелился оказывать финансовую поддержку одной из оппозиционных партий, не согласной с политикой Путина.
Попытка наказать Ходорковского усугубила опасения, связанные с принципом верховенства закона в России, и пробудила к жизни страхи, которые не смогли рассеять даже личные гарантии со стороны самого президента Путина. Недавнее требование об уплате невыплаченных ранее налогов - инструмент, при помощи которого был уничтожен 'ЮКОС' - в отношении двух других крупных компаний заставило многих гадать, чего на самом деле добивается правительство и кто планирует для него повестку дня.
Сторонних наблюдателей стоит простить за то, что они никак не могут понять истинных намерений российского президента. В ходе Послания Федеральному Собранию его слова об уважении к демократии и правам человека были уравновешены признанием того, что распад Советского Союза в 1991 г. стал 'величайшей геополитической катастрофой' двадцатого столетия.
Несмотря на то, что гибель советской империи действительно является событием эпохальным, немногие за пределами России осмелились бы назвать его катастрофой. Скорее, это был конец тоталитарного монстра, ответственного за смерть бесчисленного количества людей. Этот юбилей заслуживает право отмечаться с не меньшей помпой, что и очередная годовщина окончания Второй мировой войны.
Ярко выраженная ностальгия по советскому прошлому накладывает отпечаток беспокойства на риторику Владимира Путина. Его заявление о том, что Россия 'сама определит темпы, сроки и условия своего продвижения к демократии' понятно до тех пор, пока не начинаешь размышлять, а кто, собственно, представляет Россию и кто будет принимать такие решения. Российский президент осудил народные восстания, ставшие причиной недавней смены политического режима в ряде республик бывшего Советского Союза, предупредив, что 'государство отреагирует на них жесткими мерами, осуществляемыми в соответствии с законом'.
В своей речи Владимир Путин подчеркнул, что 'место России в современном мире будет определяться в зависимости от того, насколько мы будем успешны и сильны'. И он абсолютно прав. Но его концепция 'силы' уже давно устарела. Уходя корнями в историю российского авторитаризма, она абсолютно не соответствует реалиям сегодняшнего времени. Как только президент России приспособится к этим новым условиям, Россия без сомнения займет подобающее ей место в мировом сообществе. А пока она крепко увязла в трясине из подозрений, сомнений и опасных излишеств.
