Судя по всему, первый визит Путина на Ближний Восток задумывался как практическое оформление возвращения России в регион, на который она раньше сильно влияла, а затем это влияние неожиданно и сильно снизилось, причем такого падения ничто не предвещало.
Вряд ли можно определенно утверждать, что поездка Путина по региону действительно являла собой начало новых отношений. Вполне естественно, что Москва вновь обращает взоры на арабский регион, и, более того, внимание России наверняка приковано к региону Персидского залива, так как Россия получает серьезные прибыли от торговли нефтью и не прочь их инвестировать.
С другой стороны, Ближний Восток также находится под пристальным вниманием США, и именно этот регион находится в основе новой американской стратегии все расширяющегося господства. С того времени, как не стало Советского Союза и закончилась 'холодная война', Ближний Восток стал настоящим 'больным человеком мира', и несколько подряд президентов Соединенных Штатов пытались использовать этот регион и его конфликты в качестве триумфальной арки для вхождения в историю. Однако вряд ли Путин, приехав сюда, озаботился именно этим. У него свои методы попадания в историю.
В этом и заключается весь вопрос - зачем он приехал в этот регион? Может ли его визит рассматриваться как 'возвращение России', и занимался ли он в действительности подготовкой почвы для такого возвращения?
Уж конечно, Путин приезжал не любоваться красотами Востока, но в любом случае его поездка - классический случай неубедительной дипломатии: вряд ли стоит президенту сверхдержавы озвучивать потуги собственной дипломатии, заранее обреченные на неудачу; вряд ли российской дипломатии нельзя было найти более приемлемые методы, если ей в действительности было что сказать.
Да, что-то было сказано о какой-то 'международной конференции' - Путин сначала запустил это предложение, а затем был вынужден взять его назад через своего министра иностранных дел. В первую очередь следует заметить, что сама идея этого саммита наверняка была подброшена человеком, не имеющим никакого понятия о том, что это такое. Это далеко не новая - более того, давно выработанная инициатива.
Когда-то ее активно использовал Тони Блэр, чтобы пустить пыль в глаза противникам внутри собственной партии, и необходимо сказать, что Блэру в этом направлении удалось продвинуться немного дальше - он хотя бы посетил Вашингтон и попытался продать идею своему другу Джорджу Бушу. Правда, там у него ничего не получилось, и свои планы в результате ему пришлось подкорректировать. Скорректированную копию он попытался всучить в Израиле. Однако Ариэль Шарон отверг план Блэра, в котором прописывалась структура и цель этой 'конференции', окончательная декларация которой должна была быть принята без участия Израиля.
Похоже, что из этого опыта российская дипломатия извлекла некоторые уроки. Как бы там ни было, даже если Россия призывает к проведению международного саммита по проблемам Ближнего Востока, на самом деле она предлагает новую и свежую идею, которую нельзя отвергать, даже не выслушав. А американцы с израильтянами не нашли в инициативе Путина ничего, что могло бы их заинтересовать, так что им было достаточно просто моментально отвергнуть ее.
С одной стороны, Путину сказали, что подобный саммит, теоретически, в любом случае планируется провести в рамках 'Дорожной карты', только на ее втором этапе, а в настоящее время никто не берет на себя смелость заявить, что хоть какой-нибудь из первых этапов выполнения 'Дорожной карты' хотя бы начался. С другой стороны, российскому президенту дали понять, что зарабатывание политического капитала на рынке Ближнего Востока - не его специализация, что этот рынок давно превратился в американо-израильскую монополию.
Шарона больше интересовало обсуждение с Путиным других насущных вопросов: продажи российских ракет Сирии, ядерное сотрудничество между Россией и Ираном и борьба с терроризмом. Рассмотрение всех этих вопросов прямо противоречило цели Путина, если только она с самого начала не заключалась в развитии российско-израильских отношений.
Удивительно, не правда, ли, видеть, как сверхдержава вроде России становится в защитную дипломатическую позицию при обсуждении ее военного сотрудничества с Сирией и Ираном, и еще более удивительно, что в оправдание продажи своих ракет Сирии Россия приводила такие аргументы, как их 'ограниченная важность и эффективность', как если бы Россия изначально признала, что в чем-то виновата, и что у нее просто нет иного выхода.
С дипломатией, выращенной на такой неплодородной почве, России далеко не уйти - особенно на Ближнем Востоке. Как же мы можем поставить себя в зависимость от страны, добивающейся в регионе роли, которую, кажется, она сама не хочет играть? Россия - сверхдержава, и, если у нее нет средств для достижения своих дипломатических целей, то для нее лучше будет не пытаться сделать хорошо, а по крайней мере не навредить.
____________________________________________________________
Путин говорит за арабов ("Al Hayat", Арабская пресса)
Русские идут! ("Al Ahram", Арабская пресса)
