Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Эту статью обнаружила и перевела наш читатель Инна Майская, за что мы ей крайне признательны
____________________________________________________________
Мы сейчас поставим запись интервью с Джоном Перкинсом, автором "Признания экономического наемника", который говорит, что помог США обставить бедные страны на триллионы долларов, давая им ссуды на суммы, которые они в принципе не могут вернуть, и затем захватывая их экономики. В Боливии на этой неделе проходят протесты, в то же время Латинская Америка видит значительный успех популярных прогрессивных движений. Начиная с Хуго Чавеза из Венесуэлы, Лула Де Сильва из Бразилии и заканчивая переменами в правительстве Уругвая и теперь еще и Эквадора, эта тенденция расползается по всему континету и заставляет Вашингтон задуматься. США долгое время экплуатировали страны Центральной и Латинской Америки в плане ресурсов, рабочей силы и земли. На протяжении десятилетий эта экплуатация была подкреплена силой и разрушительной политикой, диктуемой марионеточными режимами.
____________________________________________________________
Интервью
ЭМИ ГУДМАН: Наш следующий гость говорит, что он помог США обставить страны в Латинской Америке и по всему миру на триллионы долларов через займы, которые они не могли бы оплатить, и последующий контроль над их экономиками. С 1971 по 1981 год Джон Перкинс работал в международной консалтинговой фирме под названием "Чэс Мэйн" ("Chas Main"). Он называет себя экономическим наемником (киллером, наемным убийцей) и написал мемуары под названием "Признания экономического наемника". Когда он присоединился к нам в студии, я попросила его начать с того, как он был завербован сначала Национальным агенством по безопасности, более крупной чем ЦРУ организации, и затем нанят этой самой так называемой международной консалтинговой фирмой "Чэс Т. Мэйн".
ДЖОН ПЕРКИНС: Это было в конце 60-х, 1968 год. Я учился тогда на менеджера и еще тогда был завербован Советом по национальной безопасности. Я прошел через серию тестов - тестов на личные качества, тесты на детекторе лжи - очень чувствительные отборочные тесты. Во время этого процесса они поняли, что я был бы отличным кандидатом на работу экономического наемника. А в это время я учился на менеджера. Они также обнаружили и слабости в моем характере. Я думаю, что мои слабости типичны для нашего общества. Три больших наркотика нашего общества - это деньги, власть и секс. И они обнаружили эти мои слабости. В моей книге много написано об этом. Потом они настойчиво порекомендовали мне пойти в Корпус мира (Piece Corps). Я провел три года в Эквадоре в качестве добровольца Корпуса мира; жил с туземцами, которые сейчас воюют там с нефтяным компаниями. Мы тогда начали этот процесс и я в общем-то там и получил свой первый практический опыт, первое боевое крещение, так сказать. Пока я еще был в Эквадоре, вице-президент из этой частной консалтинговой фирмы из Бостона, которая близко работала с Советом по национальным безопасности и другими разведывательными организациями, прибыл в Эквадор и предложил мне работу. Когда я ушел из Piece Corps они меня взяли к себе. Я пошел работать на его фирму в Бостоне, "Чарльз Т. Мейн", и прошел там серьезное обучение с одной выдающейся женщиной, которая детально описана в моей книге, ее звали Клодин. Она была очень образована, умна и очень соблазнительна и она поймала меня в свои сети. Она точно знала как меня заманить. Ей во многом помогли все эти тесты, через которые я прошел, так что она знала все мои слабости. Т.е. она справилась со своей задачей. Она сначала заманила меня на работу экономического наемника, но в то же время предупредила меня, что это очень грязный бизнес и что я должен быть либо полностью предан этому делу, либо совсем не браться за свое первое задание в Индонезии.
Э.Г.: Сейчас слушатели наверное будут задаваться вопросом - о чем это он, зто за экономические наемники. Объясните.
Д.П.: Ну вообще-то за последние 30-40 лет мы, т.е. экономические наемники, создали самую большую в мире империю за всю историю мира. И обычно мы делаем это... ну, есть множество способов это делать, но наиболее типичный из них это найти страну третьего мира, у которой есть ресурсы, которые нам нужны. И это зачастую теперь нефть, или канал, как в случае с Панамой. В любой случае мы идем в эту страну третьего мира и мы организуем для нее огромный займ у международного финансового сообщества - обычно Всемирный банк возглавляет этот процесс. Ну, скажем, мы даем этой стране третьего мира займ на 1 миллиард долларов. Одно из условий того займа это то, что около 90% должно вернуться в Соединенные Штаты одной из наших больших корпораций, таких о которых мы все недавно слышали - "Bechtel", " Halliburton". И эти корпорации строят в этой стране третьего мира огромые электростанции, дороги, порты, идустриальные парки - большие инфраструктурные проекты, которые в общем-то на пользу токлько самым богатым в этих странах. Бедные в этих странах и средний класс страдают, им от этих займов нет никакой пользы. Фактически финансирование на социальные программы сильно урезается в процессе выплаты долгов. После этого происходит то, что эта страна третьего мира обременена огромным долгом, который она не состоянии выплатить. Например, такая ситуация сегодня у Эквадора. У Эквадора в результате работы экономических наемников зарубежный долг равняет примерно 50% национального бюджета. Он в принципе не может выплатить этот долг и такова ситуация со многими странами третьего мира. И теперь мы идем к этим странам и говорим, смотрите, вы заняли у нас эти деньги, но вы не можете выплатить свои долги, поэтому отдавайте нам ваши нефтяные компании подешевле. И в этом случае для многих из этих стран, Эквадор - хороший пример для этого, это означает уничтожение лесов и уничтожение образа жизни местного населения. Это-то мы и творим сегодня по всему миру и занимались мы этим с ... это началось почти сразу после второй мировой войны. Эта деятельность продвигалась постепенно и на сегодняшний день достигла невыразимых масштабов. Так что мы держим под контролем почти все мировые ресурсы.
Э.Г.: Джон Перкинс, расскажите о вышем опыте в Панаме. У вас была возможность встретиться с главой Панамы, Омаром Торрихосом (Omar Torrijos), до того, как он был убит. Как вы там оказались?
Д.П.: Ну, Панама была одной из важных стран в то время и Омар Торрихос был президентом Панамы. Он появился после длинной череды диктаторов-олигархов, которые в общем-то были марионетками правительства США, которых мы установили, когда мы взяли эту страну под контроль. Омар Торрихос был первым, кто нарушил этот цикл, и был очень, очень популярным президентом. Он был также популярен и на междунарожной арене. Многие считали, что он должен был получить Нобелевскую премию и возможно он ее и получил бы, если б не умер, если б не был убит. Он защищал права попранных везде. И в Соединенных Штатах тогда президент Картер вел переговоры с Торрихосом о новом договоре о пользовании каналом и в конце концов договор бы заключен. Но он создал столько проблем в нашей собственной стране. Фактически он был одобрен в Конгрессе с разницей в один голос - это ратифицировало договор о канале. Таким образом мы, экономические наемники, должны были невзиря на этот процесс найти способы победить Панаму, независимо от самого договора. Я был там до подписания договора в 1972 году и я пытался найти подход к Торрихосу. Я пытался его поймать. Я пытался достать его. Я пытался заманить его в наши сети таким же способом, каким мы заманивали в ловушки других. Он как-то организовал со мной встречу в одном частном банголо и это, т.е. наш разговор детально описан в моей книге. Ну в общем он мне сказал, мол, слушай, я знаю эту игру, в которую вы играете. Я вижу, что вы пытаетесь тут сделать. Вы пытаетесь всунуть нам огромные долги. Вы пытаетесь поставить нас в полную зависимость от вас и вы пытаетесь соблазнить меня на коррупционные действия. Я знаю эту игру и я в нее не играю. Мне не нужны ваши деньги. Я не заинтересован в личном обогащении на этом деле. Я хочу помочь моим людям. Я хочу, чтобы вы строили это все для наших бедных людей, а не для наших богатых. И он сказал, что если ты это сделаешь, я гарантирую тебе и твоей фирме много контрактов в этой стране - хорошая работа поможет моему народу. Ну, меня конечно раздирал внутренний конфликт, потому что как экономический наемник я должен был подчинить его нам. Я должен был поймать его, зацепить. Но как учредитель нашей фирмы и как главный ее экономист я хотел получить работу для своей компании. А в этом случае было совершенно ясно, что экономические наемники не смогли бы переубедить Торрихома, поэтому я согласился на его условия. Но в тоже время меня охватило беспокойство, потому что я знал, что эта система построена на предпосылке, что руководители типа Торрихоса коррумпированы и что такие они везде и по всему миру. Когда кто-то противостоит системе, как это сделал Торрихес, это не просто угроза стране как Панама то того, что мы не смогли получить там то, что хотели, но также в этом можно было увидеть и плохой пример для остального мира, в котором один лидер встал против системы - и в то же самое время еще один лидер поднялся против системы - президент Эквадора Джейми Рольдос (Jaime Roldos). Они оба сделали вызов правительству США. Они оба защищались от нефтяных компаний и экономических наемников и это беспокоило меня. Я знал в душе, что если так будет продолжаться , то что-то должно будет произойти. И конечно же произошло. На обоих президентов были совершены покушения, как мы их называли, шакалами, т.е. санкционированными ЦРУ убйцами-наемниками.
Э.Г.: Мы беседуем с Джоном Перкинсом, автором "Признания экономического наемника". Тот разговор, что у вас был с Омаром Торрихосом, который вошел в историю, ваши беседы в начале 70х. Но говоря о том, что случилось в Гватемале, переворот, устроенный демократически выбранному лидеру Арбенцу, совершенный "United Fruit" и поддержанный ЦРУ в 1954, и вы пишете о переговорах между компаниями Джорджа Буша "Zapata Oil", захватившей в конце концов United Porands, которая и была "United Fruit", и потом он говорит о том, чтобы дать контракты вашей фирме - Омар Торрихос говорил, что он считал, что японцы профинансировали бы канал, хотя возвращаясь к вашей компании. И он говорит: "они дадут деньги, они и построят". Вы пишите: " И тут меня поразило - ведь "Bechtel" останется ни с чем." Самая большая строительная работапоследнего времени. Омар Торрихос сделал паузу. Президент "Bechtel", Джордж Шульц, казначей Никсона. Вы можете себе представить влияние, которое у него было, и его печально известный взрывной характер. "Bechtel" сплошь и рядом состояла из дружков Никсона, Форда и Буша. Мне говорили, что семья Бештелей держит на привязи республиканскую партию. Вот она корпотократия, объединение власти государства и власти корпораций.
Д.П.: Да. Ну потом конечно стало еще хуже. В те времена Джордж Шульц (George Schultz) был президентом "Bechtel". Каспер Вайзенберг (Casper Weinberger) был его главным советником и занимал ведущее место в корпорации. Они были против Торрихеса, не только из-за возврата канала Панаме, но что еще более важно, потому что Торрихос активно вел переговоры с японцами о строительстве нового канала на уровне моря. Как вы знаете теперешний канал построен на перекрытиях и корабли побольше не могут пройти через него. Т.е. идея была в том, чтобы любой корабль мог там пройти. Но если бы они профинансировали его, то их бы строительные и инженерные фирмы и строили его. "Бештель" разъярилась из-за этого. Они совершенно не могли потерпеть мысли о том, чтобы это произошло. Мы об этом знали и знали, что мы были обязаны выиграть у Торрихоса. А потом...
Э.Г.: А потом, как вы сказали, Шульц стал госсекретарем при Рейгане, Каспер Вайнзбергстал секретарем по безопасности при Рейгане. Они, вы знаете, главы компании "Бештель".
Д.П.: Ага. Да. Картер заключил договор, но потом проиграл на выборах: частично из-за этого, частично из-за того, что случилось в Иране, ну это уже другая история, в которой я был замешан. И потом, когда Рейган стал президентом, Шульц стал госсекретарем, Каспер Вайнзберг стал секретарем по безопасности, они вернулись в Панаму и сказали ОК, Омар, давай поговорим. Мы хотим вернуть канал, мы хотим вернуть войска в зону канала и больше всего мы хотим, чтобы ты прекратил перереговоры с японцами. И Торрихос сказал, нет мы суверенное государство. Я не противостою Соединенным Штатам. Я не социалист, я не коммунист, я не союзничаю с Кубой, Россией или Китаем, я просто отстаиваю права моего народа. Мы имеем право сами договариваться с теми, кто по нашему мнению построит нам лучший канал. Я имею право на переговоры с японцами. Он был тверд в своей позиции и в течение нескольких месяцев его самолет разбился в горах: взорвался и врезался в гору. Были очень веские доказательства тому, что он был взорван магнитофоном, который ему передали в конце, который был напичкан взрывчаткой. У меня нет сомнений и нет сомнений у большинства в международном сообществе, что это были шакалы, санкционированные ЦРУ наемники. Я видел их работу в нескольких местах. Всего лишь пару месяцев до этого они сделали то же самое с Джейми Рольдосом, президентом Эквадора, первым за десятилетия демократически избранным в Эквадоре президентом, его потом заменила военная хунта. Демократически избранный, он пошел против нефтянных компаний США. Мы, экономические наемники, не могли к нему пробиться и тогда его вертолет взорвался там.
Э.Г.: Почему он пошел против нефтяных компаний США?
Д.П.: Потому что так же он участвовал в первых за несколько десятилетий в Эквадоре демократических выборах. Его предвыборная программа было основана на суверенитете его страны. И если в Эквадоре есть нефть, то, сказал он, именно гражадане Эквадора должны получать от этого выгоду.А когда он стал президентом, он начал над этим работать. Он утвердил акт по углеводородам, как он его назвал, который в общем-то представлял из себя закон по петролиуму, устанавливающий, что если нефть продавалась из Эквадора, то большая часть прибылей от нефти шла его народу. Нефтяные компании получали разумную плату, но большая часть прибылей шла народу. Он установил прецедент, который нефтяные компании не могли вынести, потому что по всему миру они уже эксплуатировали эти страны и до сих пор экплуатируют. И Рольдос сказал: "Я не собираюсь больше позволять это в моей стране". И нефтяные компаниии не могли этого позволить. Не просто из-за Эквадора, а опять же потому что это создало прецедент. И Рольдос и Торрихос в чем-то были союзниками. Они в то время поддерживали друг друга, но от них нужно было избавиться. И от них обоих избавились.
Э.Г.: И очем вы думали в это время? Я имею ввиду, что вы продолжали заниматься этой работой.
Д.П.: Это был очень важный момент для меня. Во время всей моей работы, как я описал в книге, мое сознание разрывалось на части. И для меня это один из самых интересных моментов в моей личной биографии. Я думаю, что я довольно-таки хороший человек. Я вырос в Вермонте и Нью Хемпшире, в землях триста лет принадлежавших кальвинистам янки. У меня очень патриотическое воспитание. Я вырос в очень строгой республиканской семье, очень консервативной. У меня очень мощные жизненные ценности. Я очень предан своей стране. И...
Э.Г.: Потомок Тома Пейна и Итана Аллена (Tom Paine и Ethan Allen - исторические фигуры 19-го века из числа отцов-основателей США - прим. перев.)?
Д.П.: Правильно. Они мои дальние родственники. И мои родители учили меня американской истории и ценностям наших отцов-основателей нашей страны. Жизнь, свобода и стремление к счастью всех людей во всем мире. Я очень в это верил. И в то же время я был слаб к соблазнам денег, власти и секса. Я получил все это и занимался тем, за что призидент Всемирного банка Роберт МакНамара (Robert MacNamara) дружески похлопывал меня по плечу. Я был главным экономистом большой консалтинговой фирмы в Бостоне. В моем подчинении работали 50 человек - доктора наук, менеджеры. Я занимался работой, которую на курсе по макроэкономике мне преподавали как хорошую и важную. И это все было вранье.
Э.Г.: Почему так мало людей слышали об этой компании "Мейн"?
Д.П.: Мы были очень тихой компанией. У нас было около 2 тысяч специалистов, не такая уж маленькая, но мы были закрытой компанией, а это означает, что мы были в собственности учредителей-партнеров, около 5% из нас владели нашей компанией, а это означает, что мы не обязаны были открывать наши бухгалтерские книги SEC (Securities and Exchange Commission - государственный коммитет, который занимается в США проверкой бухгатерии акционерных обществ - прим перев.) или кому-либо еще. Мы были очень закрытой, очень такой тихой компанией и мы служили интересам империи. Компании больше не существует. В начале 80-х учредители продали ее большой инженерно-стсроительной компании и с тех пор наша компания перестала существовать. Я думаю, что у нас в компании тогда было несколько жарковато. Но это все было сделано специально. Нам было строго запрещено говорить об этом с прессой. Я нарушил это правило в какой-то момент. Я написал статью о Панамском канале для "The Bostone Globe", за что на меня сильно нападали внутри компании. Так что так было задумано, чтобы мы были тихой компанией.
Э.Г.: Джон Перкинс, автор "Признаний экономического наемника".
____________________________________________________________
Автор перевода: читатель ИноСМИ.Ru - Инна Майская
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей
