В конфронтационной политике против России мы можем оказаться в глубоком одиночестве
Август - Финляндия, сентябрь - Германия, Греция, США. Начало октября - Бельгия и Великобритания. Что общего в этом, на первый взгляд, хаотичном перемещении президента России Путина по миру? Есть ли в географии его визитов железная логика? Это стремление России использовать сложную энергетическую ситуацию в мире для усиления своего влияния на политику Запада. Возможность для этого русские видят в поставках нефти и газа другим странам.
Аналитики заметили совпадение визитов президента России с географией энергетического рынка. Прежде всего Путин отправился в Финляндию, именно финский концерн будет осуществлять строительство газопровода из России в Германию по дну моря. Затем состоялся визит Путина в Германию, центральным событием которого стало подписание соглашения о Североевропейском газопроводе, которое называют одним из крупнейших политических успехов Путина.
В ходе визита российского лидера в США значительное место было отведено вопросам энергетики. Не секрет, что США очень заинтересованы в увеличении поставок российских энергоресурсов. Даже маленькие государства Греция и Бельгия, которые посетил Путин, занимают важное место в логистике российских энергоносителей. В Великобритании, в свою очередь, состоялся саммит Россия-ЕС. Именно Евросоюз является крупнейшим рынком экспорта российских энергоресурсов.
Парадоксально, но примечательно, что саммит Россия-ЕС закончился во вторник публичными заявлениями, в которых отрицалась энергетическая зависимость ЕС от России. 'Слухи о возможной утрате энергетической независимости ЕС сильно преувеличены', - продекларировал не кто иной как сам Путин. Британскому премьеру Тони Блэру осталось только добавить, что никто ни от кого не зависит: ни ЕС от России, ни Россия от ЕС. Просто есть совместные интересы, в том числе и в сфере энергетики.
Однако заявлениям высоких должностных лиц противоречат экономические показатели. 40% газа и 30% нефтепродуктов уже сейчас поступает на европейский рынок из России. По прогнозам экспертов, в ближайшее время Россия будет удовлетворять 50% потребностей Европы в природном газе.
Безусловно, Россия во внешней политике очень умело использует свою роль на мировом энергетическом рынке с тем, чтобы влиять на решение любого вопроса. На саммите Россия-ЕС все болезненные вопросы затрагивались очень мягко. Например, несмотря на то, что во время переговоров шла речь о чеченцах, публично Тони Блэр четко дал понять, что экономические вопросы в отношениях ЕС и России важнее. Путину осталось только согласиться с этим.
Конечно, любые проблемы, будь то визовый режим, договор о реадмиссии или выдворение отдельных лиц, Москва увязывает с экономическими вопросами, поскольку это сейчас выгодно России. Конечно, нельзя демонизировать экономические отношения, всякий раз усматривая давление и влияние. В экономике доминируют интересы и взаимная выгода.
В разумной внешней политике тоже должны доминировать интересы и выгода. У старых стран ЕС, которыми руководят уважающие традиции политики, а внешнюю политику курируют опытные дипломаты, всегда были очень прагматичные отношения с Россией. Дорога Путина или другого российского президента в столицы крупных европейских государств всегда будет густо устлана красными коврами, в более широком понимании, нежели дань дипломатическому этикету.
Мы в своей конвульсивно конфронтационной политике по отношению к России можем остаться в глубоком одиночестве. Строительство газопровода из России в Германию по дну Балтийского моря, несомненно, является сильным ударом по экономическим интересам стран Балтии и Польши. Но, как видим, в такого рода вопросах, нам не стоит надеяться на какую-то общую политику ЕС. Конечно, нельзя не заметить, что государства, мимо которых пройдет газопровод, Россия называет антирусским блоком ЕС, подразумевая под этим Польшу, Литву, Латвию и Эстонию.
Нам, жителям этих стран, понятно, почему в отношениях с Россией существует напряженность. Была болезненная история. Но все же настало время задуматься над тем, является ли история достаточной причиной для того, чтобы терять сегодня конкретную выгоду. В конце-концов, история российско-германских отношений намного болезненнее, однако эти государства получают взаимную выгоду от дружеских отношений сегодня. Кто мог подумать раньше, что русские и немцы будут друзьями? Но, оказывается, историю можно преодолеть.
Боюсь, что прагматические интересы, по крайней мере, в политике Латвии победят не скоро. Нашим политикам присуще ярко выраженное желание получать выгоду от чего-то другого, а именно от спекуляций на истории и ее ранах. Возможно, политики будут оперировать этим внутри страны долго, используя спекуляции как средство прихода к власти. Но во внешней политике мы останемся в одиночестве, и интересы государства в целом от этого будут страдать. Не будем говорить, что Европой управляют более умные политики, но более прагматичные - это точно.
