Все ждут, как отреагирует Владимир Путин. Все же сообщение, появившееся 18 октября, - мощный удар по кремлевской конторе. Организация "Transparency International" в своем списке стран, где есть коррупция, поставила Россию на 126 место. Занять такое место в списке, в котором значатся в общей сложности 158 стран, начиная с тех, что подвержены этому меньше всего, и кончая самыми испорченными в этом отношении, - это сокрушительный удар.
Для президента публикация этих данных неприятна вдвойне. Во времена хаоса в бытность его предшественника Бориса Ельцина, по поводу чего постоянно ужасается Путин, коррупция, очевидно, была распространена в стране намного меньше. В 1996 году, когда Ельцин купил свое переизбрание у пресловутых олигархов, Россия занимала еще 47 место. Тем временем она скатывается стремительно вниз: на 36 мест только за последний год. К этому добавляется неловкое положение, связанное с географией коррупции. В Финляндии, имеющей общую границу с Россией, - почти абсолютное отсутствие взяточничества, такое же положение дел в Исландии и Новой Зеландии.
В случае если глава Кремля все же как-то отреагирует, то аргументы его могут быть такими: все больше скандалов становится достоянием гласности как раз по той причине, что его правительство ведет активную борьбу с коррупцией. Действительно, "Transparency International" изучает только известные случаи. Или же опозорившийся блюститель порядка просто воспользуется тем, к чему прибегают регулярно руководители российских учреждений. Как только в сфере их компетенции становятся известными соответствующие происшествия, следует реакция в советской манере: у определенных сил на Западе, говорят они, есть большой интерес к слабым сторонам мировой державы. Враги Москвы заказывают и финансируют подготовку нужных им злобных экспертиз.
Но на этот раз мнимые враги находятся в своем собственном доме. Главные причины буйного роста коррупции называет Елена Панфилова, представитель России в "Transparency International", в организации, заслужившей с 1995 года, благодаря подготовке своих рейтингов, большой авторитет. Так, ежедневные призывы Путина бороться с коррупцией были, по ее словам, простой риторикой. 'Ни одна из реформ, направленных против коррупции, не достигла хоть какой-то цели'. Наоборот, постоянный демонтаж свобод в экономике и в средствах массовой информации способствуют еще большей коррупции. Граждане России считают коррупцию, говорит она, совершенно обычным делом, поскольку реалии не отвечают претензиям Путина.
Начиная с 2001 года, требования чиновников, возросли, согласно исследованию фонда ИНДЕМ, в 13 раз. Давать в различных государственных учреждениях взятки сегодня вынужден уже каждый второй россиянин. Другой фонд, 'Общественное мнение', изучил положение дел в сфере автомобильного сообщения. 55 процентов всех водителей всегда имеют при себе деньги для взяток милиции.
Елена Панфилова жалуется на бездеятельность специально созданного президентского совета по борьбе с коррупцией. Он собирался в последний раз в январе 2004 года, а председателем его до сих пор является давно уволенный за взяточничество премьер Михаил Касьянов. Или взять правовой произвол: ловят почти исключительно мелких чиновников. В первом полугодии 2005 года их было арестовано 2500 человек. С давних пор безнаказанными остаются высокопоставленные аппаратчики. Наряду с этим меч правосудия поражает главным образом неугодные организации и неугодных современников. В то же время граждане не имеют возможностей, чтобы вскрывать, например, в судебном порядке факты исчезновения прибыли, получаемой от экспорта, или денег, выделяемых на восстановление Чечни.
Бывший министр экономики Евгений Ясин считает российскую коррупцию логичной, поскольку она присуща самой системе. 'Громадная и сумасшедшая разница в доходах в обществе, тем более что она ставит финансовых чиновников на грань нищеты', практически обрекает государственных служащих на взяточничество.
