До чего ж многострадален наш Чехов! Его по-прежнему, как никого другого из русских драматургов, часто ставят на латышской сцене, но что из его пьес делают, передать трудно.
В Новом Рижском театре Мара Кимеле только что поставила 'Трех сестер'. В последнее время она любит ставить свои спектакли так, чтобы зритель видел весь производственный процесс. Для этого Кимеле всех желающих приглашает посещать ее репетиции. Разумеется, не за красивые глаза, а купив в кассе билет, как на обычный спектакль.
Я побывал на одной из ее репетиций, но не 'Трех сестер', а другого спектакля. Зрелище, должен сказать, не интересное. Вы сидите в рабочей комнате, где-то сбоку от вас сидит Кимеле, и пара актеров по пять-шесть раз прогоняют одну и ту же мизансцену. Не интересно это потому, что пассивней всех ведет себя сама Кимеле. Вы ожидаете от нее бог весть каких режиссерских откровений, а ее метода проще некуда. Если она что-то и предлагает актерам, то всегда одно и то же (во всяком случае в присутствии публики) - самим придумать что и как делать. И вот актеры с ленцой придумывают . . . В этом весь театр, т.е. репетиция и заключается.
На рапетиции 'Трех сестер' я поэтому решил не ходить. И, наверное, напрасно - по крайней мере понял бы, зачем Кимеле взялась ставить эту пьесу Чехова.
Никакой маяты русской интеллигенции я в спектакле не увидел. И вообще в нем нет ничего русского. Все подчеркнуто изменено и переиначено. Причем так, что если вы Чехова знаете и любите, вам в голову придет только одна мысль - как низко позволяет себе 'опускать русских' латышский театр: Действие происходит в какой-то чудовищной советской коммуналке, чтобы не сказать - в сарае, и почему-то (для чего, зачем, я так и не понял) на старых стеганных матрацах. Стены обшарпаны, мебель со свалки, вокруг какая-то страшная рухлядь. Чехов ничего подобного себе и представить не мог.
Я понимаю, если бы сей авангард был еще интересно, со вкусом поставлен и сыгран. Но . . . скажем так - о вкусах не спорят. Что касается актерской работы - это, как часто случается в НРТ, сделано на весьма и весьма любительском уровне. Актеры расхаживают по сцене и произносят чеховский текст. Кричат, когда требуется проявить эмоциональность или страсть. Временами они подпрыгивают и виснут на подвязанных к крепежным балкам жердочках. Кто умеет, кувыркается на них, как на турниках. Впечатление - попугаи скачут в клетке с шестка на шесток. Так Кимеле, вероятно, решила показать, что - допустим по Чехову - генеральские дочки мечтают, но не могут вырваться из провинции в Москву.
Вообще все здесь производит очень странное впечатление. Словно пьесу Чехов написал про бомжей. Вершинин, прибежав с пожара, принимает душ. Сцена очень колоритная. Из подручных средств сооружена душевая: поставленны на попа столы, табуретка, банная шайка, полиэтиленовая пленка и - гвоздь программы - подвешенная за веревки садовая лейка. Душ в генеральском доме! Впрочем, эта душевая с остальным видом полного запустения вполне гармонирует. Вершинин тянет за одну из веревок, лейка наклоняется, и на него течет вода . . .
Я сидел на спектакле и думал вот о чем. Взять бы вот точно так же одну из пьес лучшего латышского драматурга Рудольфа Блаумана или, например, 'Вей, ветерок!' Яна Райниса. И ничего особенного там не накручивать, ничего не вычитывать, а просто показать любимых латышской публикой героев, как те, скажем, в огромной пещере над Гауей, в набедренных повязках азартно отплясывают национальный танец 'Тудалынь-тагадынь' вокруг жарко пылающего костра и в такт помахивают своими копьями:
Вообразите себе, что таким образом поставленный 'Вей, ветерок!' сыграют на русской сцене. Постарайтесь увидеть его в красках, в деталях. Рядом с костром лежат готовые к жарке фрагменты разделанной туши мамонта, а в темном углу происходит ритуал зачатия нового члена племени . . . А теперь представьте себе, что на другой день после премьеры написали бы местные латышские газеты. Блауманиса и Райниса надо уважать, визжали бы они.
А с Чеховым это делать можно. И ничего...
_____________________________________________________
Мониторинг - читатель ИноСМИ.Ru Андрей Толмачов
