В ноябре 2003 года мировая демократическая общественность приветствовала грузинскую 'революцию роз'. Одобрение вызвал и бескровный характер произошедших событий, и декларированные новым руководством страны цели - демократизация, оздоровление экономики, борьба с коррупцией. На фоне полностью исчерпавшего свои ресурсы режима Шеварднадзе, молодые политики, пришедшие к власти, выглядели достаточно привлекательно и благодаря поддержке мировой демократической общественности им, в принципе, удалось избежать на международной арене серьезной критики за свои действия, являвшиеся, с юридической точки зрения, антиконституционным государственным переворотом. Освещая эти события, большинство местных и мировых СМИ трактовали происходящее как волеизъявление подавляющего большинства грузинского народа, как народную революцию против диктаторского режима, приведшую к власти прозападно ориентированную демократическую контрэлиту.
Что же произошло на самом деле? Почему Эдуард Шеварднадзе отдал власть без сопротивления, уступая, а по оценкам некоторых экспертов, в определенном смысле и подыгрывая лидерам 'революции роз', без намека на противодействие и попытку переломить ход событий. Не была ли 'революция роз', по сути, всего лишь неким обрамлением передачи власти по наследству молодым преемникам. В Грузии к тому времени существовали всего две организованные силы, пользующиеся поддержкой элит и способные принять власть из рук завершающего свой последний президентский срок, стареющего Шеварднадзе. Это группа так называемых 'молодых реформаторов', приведенных в большую политику самим президентом Шеварднадзе, сформировавшихся как политики в структурах правящей партии 'Союз граждан' и назначенных главой государства на самые высокие посты. Зураб Жвания был председателем парламента и руководил правящей партией, Эдуард Шеварднадзе и до, и после революции называл его своим учеником. Нино Бурджанадзе, дочь старого друга президента, коммунистического функционера Анзора Бурджанадзе, руководила парламентским комитетом по внешним отношениям, а затем стала председателем парламента. Нынешний президент Михаил Саакашвили возглавлял юридический комитет высшего законодательного органа, был лидером парламентской фракции президентской партии, позднее - министром юстиции, председателем Сакребуло Тбилиси (органа местного самоуправления). Эти молодые люди всегда пользовались протекцией президента. Их переход в оппозицию не прервал их связей и постоянных консультаций с президентом Шеварднадзе. Оппозиция шумно критиковала режим, однако по ключевым вопросам внутренней и внешней политики не входила в принципиальные разногласия с властью.
Другой силой, агрессивно продвигающейся к власти, был возглавляемый Асланом Абашидзе блок 'Возрождение', а также связанные с лидером Аджарии кланы, отдельные бизнесмены и политики. Аслан Абашидзе не вызывал доверия у западных партнеров Грузии, опыт его правления в Аджарской автономии рождал подозрения, что он попытается изменить внешнеполитический вектор страны и проводить пророссийскую политику, а страной будет управлять диктаторскими методами. Эти опасения разделяла большая часть грузинских интеллектуалов. Помимо этого, приход к власти регионального лидера связывался с усилением трайбалистских тенденций в политической жизни Грузии. Таким образом, президент Шеварднадзе оказался перед выбором, в чьи руки передать власть, как сделать эту передачу мирной в стране, имеющей печальный опыт вооруженного переворота и гражданской войны.
После парламентских выборов октября 2003 года политики из партии Шеварднадзе и его окружения начали вести активные консультации с Асланом Абашидзе и склоняться на его сторону. Лидер Аджарии активно продвигался к посту председателя парламента, а так называемые 'молодые реформаторы', вкупе собравшие чуть меньше трети голосов избирателей, оказались оттесненными от кормила власти. Грузинский политический спектр ожидала резкая поляризация, с вытекающим из этого расколом в обществе. Выбор Эдуарда Шеварднадзе, продиктованный, прежде всего, геополитическим фактором, должен был приостановить эту опасную тенденцию. Президент Шеварднадзе выбрал меньшее из двух зол, передал власть группе своих молодых воспитанников и рядом маневров нейтрализовал действия Аслана Абашидзе, посылавшего в столицу тысячи сторонников. Передачу власти Эдуард Шеварднадзе осуществил весьма умело, полностью расчистив путь своим воспитанникам.
Сопротивление было обозначено лишь символически. Вооруженные силы до последнего момента оставались верными главнокомандующему, но приказа действовать не получили. Было бы ошибкой считать, что Шеварднадзе располагал лишь силовым ресурсом. Рассмотрим ситуацию в сфере СМИ. Революционные настроения поддерживали одна телекомпания, одна радиостанция, два массовых печатных издания. Владельцы и журналисты других СМИ относились к происходящему нейтрально, зачастую неприязненно. Ошибочно полагать, что с помощью революционных СМИ на улицы удалось вывести десятки тысяч жителей столицы. В последнюю неделю перед захватом власти акции стали заметно выдыхаться, количество их участников уменьшилось до нескольких тысяч. Лидерам 'революции роз' в срочном порядке пришлось перебрасывать критическую массу демонстрантов из регионов. Коснемся этой детали чуть подробнее. Транспортные артерии Грузии таковы, что успешно заблокировать путь колонны на всем ее маршруте можно было в десятках мест. Однако полиция не получала такого приказа, никто не блокировал движение, не перегораживал трассу грузовиками, не взрывал мосты на пути следования колонны. Помимо Аслана Абашидзе, сторонников власти в столицу могли послать и другие главы регионов, но никаких указании на этот счет они не получали. Масса фактов указывает на то, что 'революция роз' не является ни политтехнологическим чудом, ни волеизъявлением широких масс. Это скорее была сознательная передача власти, вне рамок демократической процедуры, в наиболее подходящем символическом формате. Что произошло с этой властью в дальнейшем? Оправдались ли ожидания мировой демократической общественности? Парадоксально, но целый ряд фактов, собранных и соответствующим образом оцененных Госдепартаментом США и Парламентской Ассамблеей Совета Европы, свидетельствует о серьезном регрессе в процессе развития грузинского государства на данном этапе.
Началась борьба с коррупцией, и это можно только приветствовать. К сожалению, она вылилась в пропагандистскую кампанию, за которой стоят грубые нарушения прав человека и норм судопроизводства. Неправительственными организациями Грузии зафиксировано свыше трех тысяч фактов пыток заключенных, среди которых есть и бывшие чиновники. Практика так называемого процессуального соглашения, к которой прибегают власти, когда, в случае выплаты суммы, на которую, по оценке следствия, подозреваемый нанес ущерб бюджету, следствие приостанавливается, и судебное разбирательство не проводится, фактически превратилась в инструмент государственного рэкета. Авторитетные издания часто сообщают, что суммы, перечисляемые в бюджет, являются лишь малой частью реально вымогаемых денег. По оценке группы мониторинга ПАСЕ, подобная практика противоречит демократическим нормам.
Население Грузии с удовлетворением встретило первые шаги новой власти, направленные на увеличение объема бюджета и его выполнение. С другой стороны, методы давления налоговых органов на бизнесменов часто являются неприемлемыми. Авторитетные объединения бизнесменов подвергли резкой критике новый Налоговый кодекс. Бизнес практически бойкотировал налоговую амнистию, предложенную властью, что свидетельствует о глубоком недоверии. Отток капитала из Грузии, по признанию самих же представителей власти, принял весьма настораживающую форму. Один интересный факт: в 2004 году было перерегистрировано 3000 фирм. Такой массовой перерегистрации не было никогда. По оценкам экспертов, имело место перераспределение коррупционных долей в различных сферах бизнеса с представителей старой власти на представителей новой. Спустя год после начала широко разрекламированной кампании по борьбе с контрабандой власти были вынуждены признать, что ее масштабы не только не сократились, а увеличились.
Можно только приветствовать усилия правительства по проведению масштабной приватизации, однако достичь серьезного прорыва в этой области не удалось. Властям с трудом удается убедить инвесторов в безопасности и прибыльности их капиталовложений.
За время правления новой власти число безработных увеличилось на 80 000 человек. Для страны с четырехмиллионным населением это серьезная цифра. Следует отметить, что работники бюджетных организаций в большинстве своем освобождаются с занимаемых должностей с нарушением Трудового кодекса, без каких-либо социальных гарантий. Власть начала выплату по задолженностям пенсионерам и увеличила пенсии вдвое, примерно до 15-ти долларов США. Однако покупательная способность лари снизилась, а планка прожиточного минимума поднялась на 35%., Таким образом, положение социально незащищенных слоев населения резко ухудшилось. В стране, где 80% населения имеет ежемесячный доход ниже прожиточного минимума, зарплаты чиновников, полицейских и военнослужащих были увеличены в среднем на 1000%. Этот факт говорит сам за себя. Коррупция в ее старых формах уступила место непотизму и непрямым формам взяточничества. Заменивший Аслана Абашидзе на посту руководителя Аджарии Леван Варшаломидзе едва ли не превзошел своего предшественника по количеству родственников, назначенных на руководящие должности. В начале месяца в Батуми прошли демонстрации журналистов, требующих защитить их от давления нового правящего клана.
Политика новой власти по отношению к СМИ заслуживает отдельного разговора. Под давлением власти были закрыты 3 телекомпании и 6 газет. Владельцы и журналисты других СМИ жестко удерживаются в состоянии, определенном Госдепартаментом США как 'самоцензура'. Набор средств давления весьма широк - от налоговых проверок до запрета бизнесменам, критично настроенным по отношению к новой власти, размещать рекламу в СМИ. В первые месяцы после 'революции роз' были закрыты все без исключения популярные телевизионные ток-шоу. Нетерпимость к альтернативной точке зрения, оскорбления оппонентов, их унижение и циничное высмеивание со стороны представителей власти и самого президента не раз отмечались в специальных заявлениях НПО Грузии. В то же время, наблюдателями ПАСЕ было зафиксировано, что президент Саакашвили, делая комментарии по поводу ареста того или иного чиновника, объявляет его преступником, не дожидаясь окончания следствия и судебного разбирательства. Этот факт был расценен как давление на судебную власть и нарушение презумпции невиновности. Следует приветствовать освобождение от занимаемых должностей коррупционеров эпохи Шеварднадзе, но на их место часто назначаются абсолютно некомпетентные кадры, подбираемые по принципу личной и партийной верности. Так, например, бывший премьер Тбилиси 26-летний Брегадзе укомплектовал правительство города своими друзьями и одноклассниками, но при наркологической проверке оказалось, что треть из них наркоманы, а один из них был задержан за вооруженное нападение на сотрудников городской же службы. До последнего времени Брегадзе занимал должность замминистра МВД, а недавно баллотировался в парламент и стал депутатом.
Постоянные кадровые перестановки не способствуют налаживанию продуктивной работы. За последний год, к примеру, сменилось 6 министров обороны и 6 начальников Генштаба. Нынешний министр побывал после 'революции роз' губернатором одной из провинций, генпрокурором и министром МВД, и подобный опыт имеют почти все руководители ключевых ведомств. Парламентский контроль над исполнительной властью серьезно ослаблен, парламент является, по сути, однопартийным, единственная малочисленная оппозиционная фракция в данный момент не принимает участия в заседаниях. Две другие, столь же малочисленные фракции, являются отколовшимися от правящей партии, дискутирующими с ней лишь по тактическим вопросам группами. Парламент полностью контролируется партией президента. До смерти премьера Жвания определенный водораздел проходил между его выдвиженцами и ставленниками Саакашвили. Сейчас все подконтрольно президенту и узкой группе партийных лидеров. Конституционные изменения, проведенные после 'революции роз', сильно расширили полномочия президента, и в данный момент не существует никаких законодательных препятствий для установления диктатуры. Смерть премьер-министра Жвания, человека с большим политическим опытом, тонко чувствовавшего баланс сил в грузинском обществе и ту грань, которую власть в условиях современного демократического мира переступать все-таки не должна, произошла, по одному меткому выражению, 'внезапно, но очень вовремя'. Власть потеряла в его лице архитектора постшеварднадзевской Грузии, который вместе с тем удерживал наиболее ретивых сторонников жестких методов правления и разрешения конфликтов силовым путем. Теперь руки у них развязаны, что не прибавляет спокойствия демократически настроенной общественности.
В заключение следует отметить, что факты, имевшие место после 'революции роз', ставят под сомнение утверждение президента Саакашвили о выходе Грузии на качественно новый уровень демократического развития. Не следует видеть ничего нового и уникального в передаче власти, хотя и обусловленной рядом внешних и внутренних политических причин, но выведенной за рамки демократической процедуры. С этой точки зрения опыт 'революции роз' можно оценить как негативный. Впрочем, этот опыт бесценен в плане осмысления будущих путей развития Грузии.
Малхаз Варламович Гулашвили - основатель и Президент Медиа-Холдинга 'Джорджиан Таймс', Президент Центра Стратегических Исследований 'Азри'
________________________________________________________
По кровавому следу 'розовых властей' ("Georgian Times", Грузия)
Рекорды Саакашвили ("Georgian Times", Грузия)
