В Москве со мной такого бы не случилось. Стряхиваю с волос воду - впечатление, будто выжимаешь швабру. Стою, дрожа, на обочине, уставившись в оцепенении на мокрую дорогу. Однако моя надежда увидеть в промозглой ночи желтый огонек напрасна. В России я, наверняка, был бы уже давно где-нибудь в сухом месте.
Но я - в Берлине. За полночь, на Шенхаузер Аллее. С неба льет как из ведра. И именно здесь, в отпуске у себя на родине, не видно никакого спасения. Хотя в Берлине в любое время суток может показаться, будто такси в городе больше, чем кислорода. Но это, очевидно, только тогда, когда в такси нет нужды.
Наивный инстинкт
В своей беде я обращаюсь к российскому рецепту - и каждый раз, когда слышится звук двигателя, тяну в сторону дороги руку. Это то ли инстинкт, выработавшийся за годы, проведенные в Москве, то ли наивная - и предательская - надежда: если в Берлине стоишь в темное время суток на обочине дороги со слегка протянутой рукой, то в лучшем случае вас примут за какую-нибудь подозрительную личность, а в худшем - за представителя древнейшей в мире профессии.
В Москве, напротив, призывный жест рукой с обочины приносит практически всегда успех. Официальных такси на улицах блистательной столицы, конечно, намного меньше, чем сотрудников ГИБДД. Зато большинство российских водителей в своей душе, видимо, - немножко 'таксисты'. Им трудно устоять, когда с обочины дороги подает знак рубль в форме потенциального пассажира, голосующего рукой.
Двигающееся чудо техники
В сомнительном случае, когда ты всего лишь невинно протягиваешь перед собой руку, чтобы проверить, сильно ли идет дождь, рассчитывать на то, что какая-то готовая к услугам душа за рулем остановится с визгом тормозов, вовсе не приходится. При этом может показаться, что некоторые потенциальные такси, которые можно приравнять чуть ли не к чуду техники, остановить из-за груза прожитых годов вообще невозможно.
Иные ржавые металлические конструкции кажутся живым доказательством того, что закон силы тяжести имеет к советской автомобильной промышленности лишь условное отношение. Любому немецкому инспектору TUEV, организации по технической сертификации, не рекомендуется ради здоровья приближаться к такому восстановленному чуду на колесах на расстояние прямой видимости.
Профессиональные 'бомбилы'
За рулем советской ностальгии на колесах можно найти репрезентативный срез российского общества: от ученого, подрабатывающего к своей скудной зарплате, до 'бомбил', как называют в России таксистов, работающих нелегально, - возможно, по той причине, что летают они по улицам зачастую столь же бесконтрольно, как бомбы в воздухе.
Но иногда по сигналу с обочины останавливаются и иномарки. Причиной этого может быть, например, то обстоятельство, что за рулем сидит шофер, подрабатывающий после трудового дня. Правда, если останавливаются на удивление много шикарных лимузинов, то, если вы женщина, нужно подумать, не слишком ли у вас короткая юбка и не слишком ли яркий макияж.
Социальный тариф в нелегальных такси
Если в немецких такси таксометр неумолимо одинаково тикает для всех, миллионер ли пассажир или студент, цена в московских частных такси - дело договоренности, в результате она оказывается часто более взвешенной с социальной точки зрения. Для среднестатистического москвича с кошельком из искусственной кожи в кармане поездка обойдется дешевле, чем для иностранца с шелковым галстуком.
Привлекательные женщины, в зависимости от того, насколько обтягивающая на них одежда и насколько глубоко их декольте, могут надеяться на особую скидку. Или даже на бесплатную доставку, как в случае с той молодой московской фотомоделью, которая после продолжительных поездок на такси оставляла на торпедо машины свои телефонные номера.
Барометр настроений за рулем
Де-факто поездка на такси в Москве бывает часто поучительнее, чем изучение статистики. Так, если шесть лет назад поездка до ближайшей станции метро стоила зачастую всего десять рублей, то есть 0,3 цента, то сегодня, как правило, - 50 рублей: 1,50 евро. Из центра на окраину в конце тысячелетия можно было доехать еще за 100 рублей - за три евро, сегодня надо заплатить, по меньшей мере, 300 - почти девять евро.
В таксопарках, работающих на законных основаниях, клиент часто платит намного больше. Поскольку движение на улицах Москвы оказывается часто менее интенсивным, чем струя замерзшей водки из бутылки, предприниматели ведут подсчет не километража, а времени поездки. За 60 минут поездки приходится раскошеливаться на 180-350 рублей (от 5,30 до 10,30 евро). Полная почасовая такса используется также в том случае, если к финишу такси приходит намного раньше.
Не устраивает, что приходится ждать
Однако многих москвичей больше, чем надбавка к цене, не устраивает время ожидания: друг с другом конкурируют более 130 диспетчерских служб такси - при наличии всего лишь 3000 'легальных' водителей. Как следствие: вероятность встретить, - скорее, теоретически - в громадной Москве неподкупного сотрудника ГИБДД выше, чем шанс дозвониться до одного из тех диспетчерских пунктов, у которого рядом может оказаться одна из немногих машин.
Выход очевиден: необходим главный диспетчерский пункт. Но для этого нужно вводить единый тариф, по поводу которого фирмы пока договориться не могут.
Так, городскому правительству Москвы в его попытках покончить с таксистами, работающими нелегально, удалось добиться не большего успеха, чем Кремлю, в его стремлении научить граждан добровольно платить налоги. При этом только в Москве годовой оборот в сфере такси сказочный, и составляет он, по оценкам экспертов, от 400 до 500 миллионов евро. Львиная доля идет, минуя финансовые ведомства и аппаратчиков, в карманы 40000-50000 'нелегальных таксистов'.
Лучше с 'бомбилой'
Однако даже если пассажир вынужден зачастую слушать громкие восточные напевы, а порой экономить на своих сигаретах, благодаря пассивному курению: большинство москвичей предпочитают поднимать руку на обочине, чем вызывать такси по телефону: час ждать, а потом за это еще и платить. Тут уж их не останавливают ни визг шин, напоминающий русскую тормозную рулетку на колесах, ни постоянные сообщения о нападении на пассажиров.
Мафия в бизнесе в сфере такси занимается больше организованным извлечением денег, чем такими мелочами. Подозрительного вида мужчины с ястребиным взором внимательно следят за тем, чтобы никто не сбивал их непомерные цены, прежде всего у таких доходных мест, как гостиницы, вокзалы, аэропорты.
Неимоверные деньги в качестве входной платы в мир приключений Москвы требуют, прежде всего, от прибывающих пассажиров в аэропортах. До недавнего времени поездка в центр города стоила обычно 100-150 долларов США. Страдать должен даже тот, кому такси не нужно: сразу после прохождения таможенного контроля на прибывших пассажиров обрушивается господин от 'таксистов', назойливо, и отделаться от него столь же трудно, как от роя комаров в тайге или в тундре.
Убийство директора таксопарка, предлагавшего дешевое такси
Попытки городского правительства навести в таксомоторном болоте порядок закончились трагически. Не успела таксомоторная фирма 'Москэб' обеспечить на основе договора почти приемлемые цены за поездку из аэропорта в город, как киллеры убили ее директора Феликса Наймана.
Помня о подобных опасностях, не меньшее ли зло то, что мне в Берлине приходится немного дольше постоять под дождем, задаюсь я вопросом и снова стряхиваю с волос воду. И тут неожиданно появляется спасение - с желтым фонарем такси на крыше.
Я облегченно падаю на заднее сиденье, как раньше на колени матери. И не верю своим глазам, когда водитель отключает счетчик. 'Правильно?' - спрашивает он меня с подозрительно раскатистым русским 'р'. 'Со скидкой, да' - отвечаю я непроизвольно по-русски, что означает: 'если за это я получу скидку, тогда о"кей'. 'Договорились!', - шепчет человек на сиденье водителя в берлинском радиофицированном такси на чистейшем русском. Уроки, которые преподает жизнь в России, приносят свои плоды и в Германии.
____________________________________________________________
Руководитель Московского бюро журнала 'ФОКУС' Борис Райтшустер отвечает на вопросы читателей ИноСМИ.Ru
