После того, как в 2003 г. экономисты из фирмы 'Goldman Sachs' ввели в оборот аббревиатуру 'БРИК' (BRIC), объединив под одной 'вывеской' Бразилию, Россию, Индию и Китай, эта группа стран с развивающейся рыночной экономикой приобрела больший вес в глазах международного инвестиционного сообщества. Эксперты фирмы утверждали, что страны БРИК - если они будут проводить разумную политику и фортуна им улыбнется - меньше, чем через 40 лет превзойдут по экономическому потенциалу шесть наиболее развитых - на сегодняшний день - государств мира. Другими словами, результаты их исследования указывали на то, что существующий глобальный баланс сил должен радикально измениться.
Одна из причин популярности этой идеи состоит в том, что сама аббревиатура 'БРИК' [она звучит так же, как английское слово 'brick' (кирпич) - прим. перев.] вызывает ассоциации со строительством, фундаментом, чем-то прочным и надежным. Но если тщательно проанализировать особенности экономического и политического развития этих четырех государств, возникает вопрос: не стоит ли сократить 'БРИК' до 'БИК'? Тогда ее можно будет расшифровать как 'бурная индустриализация и конвергенция'. России под такой рубрикой явно не место.
И речь здесь не о том, что в ближайшие десятилетия ВВП этой страны не будет расти высокими темпами, или о том, что в ней отсутствуют привлекательные возможности для иностранных инвестиций. Дело в другом: экономический рост в России обусловливается (и ограничивается) совсем другими факторами, чем в Бразилии, Индии и Китае.
В 2000 г., когда Владимир Путин стал президентом, казалось, что у России есть все возможности для превращения в один из 'локомотивов' глобального экономического развития. Эта страна обладала гигантскими преимуществами перед другими развивающимися странами: образованными и квалифицированными трудовыми ресурсами, производственными мощностями, унаследованными от бывшего СССР, огромными сырьевыми богатствами. Россия пережила финансовый кризис 1998 г., впервые за многие века в стране состоялась передача власти путем всеобщих выборов. Путин говорил правильные вещи о демократии, прозрачности, верховенстве закона, либерализации рынков.
Однако после пяти лет пребывания Путина и его команды у власти стало совершенно очевидно, что у них совершенно иная программа. Кремль интересует не столько открытие российской экономики свежим рыночным ветрам, сколько использование ее гигантских сырьевых ресурсов для укрепления контроля государства над внутриполитическими процессами и восстановления былого влияния Москвы на международной арене. В долгосрочной перспективе подобная стратегия ограничивает возможности экономического роста - сразу по нескольким причинам.
Во-первых, главная предпосылка, на которой основывался прогноз 'Goldman Sachs', заключалась в том, что страны БРИК смогут достичь долгосрочных целей экономического развития, только если их политическое руководство будет 'последовательно проводить политику и создавать институты, благоприятствующие росту'. В краткосрочной перспективе Россия переживает впечатляющий экономический бум. После финансового кризиса семилетней давности среднегодовые темпы роста ВВП в стране составляют 6,4%. Однако нынешнее оживление в России связано с высокими нефтяными ценами, а не формированием способствующих росту институтов, поэтому ее экономическое благосостояние зависит от циклических колебаний на мировом рынке энергоносителей.
Россия занимает первое место в мире по экспорту природного газа и второе - по экспорту нефти. Доходы от торговли энергоносителями составляют более 20% ее ВВП, поэтому высокие цены на нефть позволяют Кремлю игнорировать задачи по диверсификации экономики за счет поощрения предпринимательства и инвестиций в научные и конструкторские разработки, не связанные с энергетическим сектором. У Бразилии, Индии и Китая нет ни сравнимых по объему нефтегазовых ресурсов, ни связанных с ними соблазнов избежать 'черной работы' по привлечению иностранных инвестиций и диверсификации экономики.
Во-вторых, результаты прогноза 'Goldman Sachs' для этих стран напрямую связаны с ростом занятости и развитием технологий. В России же процент безработицы по-прежнему измеряется двузначной цифрой - отчасти из-за того, что коррупция и бюрократизм препятствуют развитию малого и среднего бизнеса (на его долю приходится только 13% ВВП). Что же касается топливно-энергетического сектора, то он дает стране пятую часть доходов, но количество занятых в нем составляет лишь 1% от общего числа рабочих мест. Использование нефти и газа для выполнения конъюнктурных политических задач также способствует тому, что необходимость разработки новых путей диверсификации экономики попросту игнорируется.
В-третьих, как отмечали эксперты 'Goldman Sachs', 'важной составляющей успешного развития является открытость экономики для международной торговли и прямых иностранных инвестиций'. Однако, когда речь заходит о самых прибыльных секторах российской экономики, Кремль куда больше усилий и 'политического капитала' тратит не на 'наведение мостов' для иностранных инвесторов, а на 'огораживание' этих отраслей различными барьерами. В 2003 г., когда был опубликован доклад 'Goldman Sachs', прямые иностранные инвестиции в индийскую экономику достигли почти 4,3 миллиардов долларов, в бразильскую - 10,1 миллиардов, в китайскую - 53,5 миллиардов. Для России этот показатель едва превысил 1,1 миллиард долларов. Подобная разница объясняется в основном тем, что Москва не раз показывала потенциальным инвесторам: политические цели для нее важнее прибылей. Не верите - спросите бывшего главу 'ЮКОСа' Михаила Ходорковского, который сегодня находится за решеткой, или вспомните, какими последствиями для Европы обернулась недавняя попытка Москвы выкрутить руки Украине, перекрыв ей поставки газа. Конечно, строить долгосрочные прогнозы на основе краткосрочных тенденций - дело рискованное, но зависимость России от нефтегазовых доходов и стремление Кремля усилить контроль над ключевыми секторами экономики вряд ли можно назвать сиюминутным явлением.
Китай, Индия и Бразилия, пусть и в разной степени, уже проявили себя как потенциальные великие экономические державы. Конечно, Индия долго медлила с отказом от протекционистской модели развития. Для политической жизни Бразилии характерно засилье коррупции. В Китае социальное брожение и требования политических реформ могут дестабилизировать ситуацию задолго до того, как прогнозируемые 'Goldman Sachs' показатели роста превратятся в реальность. Но так или иначе все эти страны затронуты процессом глобализации, которая способствует развитию и укреплению их экономики.
Россия также обладает мощным потенциалом роста. Однако, пока ее правительство не осуществит диверсификацию экономики и не перестанет видеть в иностранных инвестициях опасность, а не благоприятные возможности, ее нельзя заносить в одну категорию с Бразилией, Индией и Китаем.
Если экономисты 'Goldman Sachs' хотели включить в эту четверку какое-либо государство с мощной экономикой, основанной на экспорте энергоносителей, крайне неоднозначным отношением к глобализации и централизованным контролем над инвестиционными потоками, ресурсами и политическим процессом, они с таким же успехом могли бы остановить свой выбор на Саудовской Аравии. На первый взгляд подобная параллель выглядит абсурдной, однако российский долгосрочные потенциал роста ограничивается во многом теми же факторами, что и развитие этого арабского королевства.
Прогноз 'Goldman Sachs' привлек дополнительное внимание к вопросу о неизбежном изменении политического и экономического баланса сил на мировой арене в течение ближайших пятидесяти лет. В нем нарисована интересная картина будущего, в котором уже не господствуют США, Европа и Япония. Экономика стран БИК обладает огромным потенциалом, позволяющим им в ближайшие 30 лет серьезно изменить соотношение сил на международной арене. Однако политические предпочтения Кремля, скорее всего, еще много лет будут сдерживать долгосрочное экономическое развитие России.
Ян Бреммер - президент консалтинговой фирмы 'Eurasia Group'
_______________________________________________________________
Избранные сочинения Яна Бреммера на ИноСМИ.Ru
Пробуждение дракона ("In The National Interest", США)
Восточно-азиатские гиганты выходят из-под контроля ("The International Herald Tribune", США)
