Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Эту статью обнаружила и перевела наш читатель Инна Сысоева, за что мы ей крайне признательны
____________________________________________________________
16 марта 2006 г.
International Action Center
Летом 2004 г. я встречалась с бывшим президентом Югославии Слободаном Милошевичем в тюрьме Шевенинген, когда меня одобрили в качестве свидетеля защиты. Прежде чем попасть в тюрьму, мне пришлось пройти через четыре совершенно разных контрольных пункта, я не могла пронести с собой ничего, кроме бумаг. Каждый уровень безопасности был более строгим, чем предыдущий.
Никто из тех, кто встречался с президентом Милошевичем в последние 4 года, не поверит, что он рискнул бы убить себя вместо того, чтобы завершить процесс. И никто из тех, кто посещал Шевенинген в Гааге, не поверит в диковинные заявления о том, что каким-то образом он мог регулярно проносить в тюрьму не прописанные ему лекарства. Они, скорее, заподозрят, что власти отчаянно пытаются скрыть свои собственные преступления.
Моя роль как свидетеля основывалась на том, что я ездила в Югославию весной 1999-го года во время 78-дневных бомбежек США-НАТО. Я побывала в разбомбленных школах, больницах, теплоцентралях и на рынках, записывая ущерб, нанесенный гражданскому населению. В дополнение к этому я с 1993 года писала о закулисной роли США в удушении и насильственном расчленении Югославии.
Но даже после того, как мое имя было одобрено в качестве свидетеля защиты, посещение было сложной и длительной процедурой. Хотя все было одобрено в день посещения, все равно потребовалось 4 часа, чтобы пройти контрольные пункты и попасть в специальный блок внутри тюрьмы, где содержались подсудимые Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ), совершенно отделенные от общего контингента тюрьмы и находившиеся под постоянным наблюдением.
Тюрьма Шевенинген является высокотехнологичным заведением особо строго режима. Милошевич и другие обвиняемые находятся в специальном блоке внутри самой тюрьмы. Этот блок расположен на 4 этажах с 12 камерами на каждом из них. Блок охраняется специальными силами ООН. Видеокамеры повсюду. Каждое движение заключенных снимается и контролируется. Когда президента только поместили в его камеру, свет был включен 24 часа в сутки и каждое движение снималось.
Откуда взялся рифампицин?
Теперь голландские власти утверждают, что Милошевич принимал редкий и труднодоступный антибиотик, применяемый для лечения проказы или туберкулеза, и который обладает уникальным свойством нейтрализации лекарства, которое он принимал для контроля над повышенным кровяным давлением. Как же это средство - рифампицин - попало в организм Милошевича? Его содержали в тюрьме особо строго режима за тремя замками в специальном внутреннем блоке внутри более крупной голландской тюрьмы, которую когда-то использовали нацисты для заключения голландских участников сопротивления.
Рифампицин был обнаружен в крови Милошевича 12 января с.г., но МТБЮ держал результаты анализа в тайне даже от Милошевича и его докторов, которые жаловались, что что-то непонятное наносило вред здоровью подсудимого. И в то время как подсудимый, его комитет защиты и его адвокаты-помощники требовали получения информации о его здоровье, чиновники МТБЮ ее прятали. Если чиновники МТБЮ, ответственные за здоровье Милошевича, действительно считали, что ему проносили в тюрьму токсичные средства, почему они не опубликовали эту информацию намного раньше?
Затягивание процесса вредило Милошевичу
Так же диковинно звучат заявления о том, что Милошевич притворялся больным, чтобы затянуть процесс. Обвинение затягивало процесс сначала тем, что добавило обвинения против президента в отношении Хорватии и Боснии, когда они поняли, что не смогут добиться приговора по военным преступлениям в рамках первоначального обвинения по Косово, затем посредством привлечения сотен свидетелей, собрав 500 000 страниц показаний свидетелей обвинения с февраля 2002 г. по февраль 2004 г.
Каждый раз, когда Милошевич чувствовал себя слишком больным, чтобы продолжать процесс, обвинение навязывало ему адвоката и лишало его права осуществлять собственную защиту. Милошевич был полон решимости использовать процесс как трибуну для защиты не только себя, но народа Югославии, и предать суду США, Германию и страны НАТО за их роль в криминальном разрушении его страны. Он приветствовал процесс как единственную трибуну, благодаря которой он мог оставить след в истории. В своем обращении к суду он постоянно объяснял почему, несмотря на свое слабое здоровье, он был готов продолжать защиту.
Когда я встречалась с Милошевичем, это происходило в специальной комнате, в которой МТБЮ разрешал ему работать или иметь судебные документы для подготовки к защите. Если у него поднималось давление и он больше не мог присутствовать на судебных заседаниях, его также не допускали к документам защиты.
Во время каждого этапа процесса проблемы со здоровьем Милошевича, особенно его повышенное давление, вызывали несколько задержек в ходе суда. И каждый раз чиновники МТБЮ пытались использовать его проблемы со здоровьем, чтобы не дать ему вести собственную защиту. Ни болезнь, ни задержки в процессе не помогали его самозащите.
МТБЮ заявляет, что Милошевич тайно принимал лекарства и не принимал предписанные ему средства. Милошевич сам ответил на это обвинение, отраженное в протоколе суда 1 сентября 2004 г.: "Вы, вероятно, не в курсе того, как функционирует ваш собственный блок для заключенных. Я принимаю лекарства в присутствии охраны. Мне их дают. Я принимаю их в присутствии охранника, а охранник записывает в журнале точное время приема мной этих лекарств."
Несмотря на то, что при каждом споре с обвинением по поводу опасных для жизни сердечно-сосудистых проблем, чиновники трибунала отказывались даже разрешить проведение регулярных медицинских проверок здоровья президента. Они также месяцами не допускали к нему специалистов, желавших приехать в Шевенинген, задерживая его медицинское обследование.
Объяснения самого президента в отношении его здоровья были более правдоподобными и убедительными, чем объяснения МТБЮ. В своем письме в Российское посольство, написанное за два дня до его смерти, Милошевич писал, что он не принимал никаких антибиотиков в течение более 4 лет. Он спрашивал, почему медицинский отчет об обнаружении рифампицина держался от него в тайне в течение почти двух месяцев. Он написал, что думает, что "предпринимаются активные меры для разрушения моего здоровья." Он предупреждал, что уверен, что его отравили и что его жизнь в опасности.
Политический трибунал
Реакция МТБЮ на смерть Милошевича была такой же, как и его отношение ко всему процессу: он пытается обвинить жертву в преступлении.
МТБЮ не является настоящим международным судом, который может привлечь к суду любого военного преступника. Это политический трибунал, созданный Советом безопасности ООН по настоянию Госсекретаря Мадлен Олбрайт в 1993 году в нарушение Устава ООН. Его возможности ограничены предъявлением обвинений народам бывшей Югославии, и большую часть заключенных составляют сербы. Это инструмент пропаганды и лагерь для интернированных политических заключенных, замаскированный под непредвзятый суд. Его целью является наказание жертв за преступления, совершенные против них самих, и оправдание империалистических держав, которые захватили, бомбили, расчленили и провели насильственную приватизацию социалистической федеративной Югославии.
Когда Милошевич обсуждал со мной процесс, его обширные исторические познания и его энергия, несмотря на болезнь, пробились сквозь мою усталость из-за многочасового перелета и четырехчасового бега с препятствиями перед посещением тюрьмы, и позволили нам завершить интервью с энтузиазмом в отношении следующего этапа суда.
А теперь мир должен поверить в то, что Милошевич ответственен за свою собственную смерть. Это настолько невероятно сложный сценарий, такая тщательно продуманная история самоубийства, что она так же неправдоподобна, как и выдвинутые против него обвинения. Купленные и оплаченные корпоративные СМИ приняли и стали распространять историю его смерти тем же раболепным образом, каким они приняли само существование этого нелегального суда и оправдание разрушения Югославии.
Теперь Милошевича нет. Но его совокупные ответы в течение двух лет на обвинения против него и его вступительная речь в начале самозащиты продолжают жить. Он оставил после себя громкий обвинительный акт в отношении вмешательства США и крупных европейских держав на Балканах в историческом документе формата "Я обвиняю". Его речь, содержащая обширные задокументированные факты и подробности, опубликована на сербском, греческом, французском, русском и английском языках. Его ответ - "The Defense Speaks - for History and Future" (IAC 2006), (на русском: "Говорят свидетели защиты", прим. перев.) - будет жить еще долго после того, как рухнет дешевая военная пропаганда.
____________________________________________________________
Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru - Инна Сысоева
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей
